Но сначала напомню общее построение книги. Она - из двух частей; первая - критическая, разбор основных традиционных тезисов о бытии, вторая - прямое изложение его, хайдеггеровых, представлений о бытии (заглянул - там в основном о ВРЕМЕНИ).
Первая часть - из четырех глав, по рассматриваемым тезисам:
1) тезис Канта, что бытие не является предикатом
2) тезис средневековой схоластики, что всякое сущее характеризуется сущностью (essentia) и существованием (existentia)
3) тезис онтологии Нового времени: основные способы бытия суть бытие природы (res extensa) и бытие ума (res cogitans)
4) тезис логики: всякое сущее без ущерба для своего способа быть позволяет говорить о себе с помощью связки (copula).
Мы закончили третью главу первой части.
Последовательность разъяснительного движения в этой главе:
- последекартовская философия определяет бытийное устроение личности исходя из самосознания
- самосознание не сводится к рефлексии ("в формальном смысле"), существуют различные формы самопонимания Dasein
- самопонимание всякий раз определяется из способа бытия Dasein, из подлинности и неподлинности экзистенции; не самосознание определяет бытийное устроение Dasein, а, наоборот, из проясненной структуры экзистенции нужно прояснять различные возможности самопонимания
((Любопытен параллелизм с марксовым тезисом: бытие определяет сознание))
- новое понимание рефлексии как самопонимания, отталкивающегося от вещей
- вещи имеют характер "обстоятельств дела" (нашего); в целостности своей они образуют мир
- мир не есть нечто такое, что происходит среди наличного, он принадлежит "субъекту", Dasein
- таким образом, исходя из феномена мира, мы заодно определяем и способ бытия Dasein как бытия-в-мире
- бытие-в-мире есть необходимо присущая Dasein структура; в отличие от нее внутримирность есть не необходимая, но лишь возможная характеристика природы
- наконец, бытие-в-мире прояснилось как своеобразная транспозиция субъекта (трансценденция).
Попутно Х. отмечает, что в этом же направлении мыслил Лейбниц в своей монадологии (каждая монада в себе отражает целокупность мира). Трудности Лейбница обусловлены тем, что он "встраивает свою верную интуицию в каркас традиционной онтологии".
Итак, полученные результаты:
1. Самопонимание не тождественно рефлексивному опыту Я, оно варьирует в зависимости от способа бытия Dasein, в формах подлинности и неподлинности.
2. Бытийному устроению Dasein принадлежит бытие-в-мире, радикально отличное от внутримирности наличного сущего.
3. Бытие сущего, несоразмерного Dasein, выходит за пределы наличной взаимосвязи вещей.
4. Необходима радикальная реинтерпретация субъекта, прояснение строения экзистенции - чтобы избежать ошибок и субъективизма, и реализма, не замечающего феномена мира.
5. Интенциональность имеет основание в фундаментальном стронии бытия-в-мире. Интенциональность уже предполагает трансценденцию Dasein, а не объясняет ее.
6. Принадлежащее интенциональности понимание бытия охватывает и бытие Dasein, и бытие внутримирного сущего (их связывает понимание мира).
7. Понимание бытия, охватывающее все сущее, поначалу индифферентно: все, что выходит нам навстречу как сущее, мы называем сущим, дифференцируя его. Но это понимание дифференцируемо.
8. Существует радикальное онтологическое различие между экзистенцией и наличием - более радикальное, чем то, как в традиционной онтологии понималось различие между res cogitans и res extensa, или между бытием Бога и бытием человека, поскольку там оба сущих понимались как наличные.
Но в результате с еще большей остротой встает вопрос: есть ли надежда при столь радикальном различии найти единое понятие бытия, которое позволяло бы в обоих случаях говорить о бытии?
Проблему индифферентности бытия Х. рассматривает в гл. 4.
