Выделяю это звено в движении мысли Х. не только в силу его важности, но и потому, что здесь хорошо видно существенное ее сродство с мыслью Г.П.Щедровицкого.
Х. возвращается к уже сделанной ранее констатации, что actualitas, действительность, т.е. existentia, заключает в себе смысл "содеянности", "произведенности". И далее он намерен выяснить, как этот "горизонт производящего отношения" поможет истолковать источный смысл не только existentia, но и essentia.
Из сделанности следует необходимость мыслить делателя. Здесь Х. двояко размежевывается. Во-первых, его мыслительно не устраивает толкование "сделанности" как сотворенности Богом; оно - онтическое, одно Сущее творит другое сущее, это не объясняет бытийности. Во-вторых, его не устраивает Кантово (и свойственное всей нововременной философии) понимание субъекта как воспринимающего. Его субъект - деятельный и производящий Dasein. Онтологически первым следует считать понимание действительности как результата деятельности.
Вот в этом втором размежевании явно просматривается, что-то вроде деятельностного подхода ("горизонт" = "подход") и искусственно-технического отношения.
Выскажу еще такое наблюдение: чтобы мыслить что-то искусственным, сотворенным (в том числе и в религиозном смысле тварности), мы неминуемо мысленно ставим себя на место с(С)оздателя, иначе не получается; субъективация неустранима.
Наконец, о методах работы Х. и ГП с понятиями. Общим является интенция на преодоление расхожих смыслов, очищение от них мысли. Но есть и важные различия.
В МД-методологии понятие - это всегда конструкт, оно строится. Естественные, сохраненные языком смыслы, конечно, учитываются и используются, но они не принципиальны.
У Х. иначе. "Попытаемся выяснить исток понятий...". "Мы спрашиваем: что предчувствуют понимание и истолкование сущего, когда образуют понятия essentia и existentia. Как сущее должно быть истолковано в отношении своего бытия, чтобы полдобное понятие могло сформироваться?". У позднего Х. это принимает характер этимологической одержимости.
