Первое, что здесь должно быть отмечено, это то, что слово «ситуация» используется тогда, когда мы говорим о деятельности и о своем положении в деятельности. Мы не всегда употребляем такие выражения как «сложилась ситуация в космосе» или «сложилась ситуация в природе». Мы чувствуем здесь какой-то оттенок фальши, или неточного употребления. Хотя можно так сказать, имея в виду, что мы уже относимся к этому фрагменту природы, к этому фрагменту космоса, и это, фактически, наша ситуация, т.е. ситуация в природе с нашей точки зрения.
Значит, понятие ситуации несет в себе всегда определенный деятельностный смысл, она привязана к нашим действиям и к нашей мысли. С другой стороны, мы не можем говорить, что понятие ситуации фиксирует только деятельность и деятельность как таковую. Как раз смысл слова «ситуация» в том, что оно вроде бы выводит нас за рамки непосредственных действий, средств наших, выводит к тому, в чем деятельность развертывается, к среде деятельности, к условиям ее. И в этом смысле понятие ситуации как бы выпрыгивает за рамки непосредственно действий, процедурной части, выходит к условиям, обстоятельствам, к среде, и именно этот оттенок смысла сейчас здесь фиксируется.
Слово «ситуация» очень важно нам, поскольку оно увязывает нашу операционально-действенную часть с материалом – материалом природы, материалом человеческим, социальным и прочее.
Но, кроме того, и мне это очень важно, за этим словом стоит определенный подход, способ и стиль мышления, деятельности и соответственно представления мира. Отнюдь не всегда надо говорить ситуативно и о ситуациях. Очень часто (к сожалению, слишком, может быть, даже часто) люди осуществляют деятельность, не интересуясь ситуацией.
Вообще, вся система воспроизводства нашего нынешнего мира так организована, что мы живем как в муравейнике, и действуем примерно так, как психологи описывают поведение крыс. Поэтому, скажем, не только для Скиннера, но и для многих других психологов, крысиная модель является достаточно хорошей моделью для объяснения поведения человека. И это не потому, что крысы похожи на людей или люди на крыс, а потому что, в общем, наша система образования и организация труда таковы, что люди, действительно, в какой-то мере превращены в этих крыс (или, если вам не нравятся крысы, – в муравьев), и, имея определенную нормативную систему образования, профессионального, специального и т.д. – то, что мы вчера обсуждали, – они мо¬гут осуществлять наборы действий, абсолютно не интересуясь ситуацией, и при этом быть социальными, оставаться людьми.
Так случилось, так это есть, и мы должны на это смотреть как на некий факт. Может быть, это и очень обидно, но это реально, и поэтому, осуществляя деятельность, рефлектируя деятельность или размышляя о деятельности, мы отнюдь не всегда должны говорить о ситуациях, фиксировать ситуации и т.д. Опыты, которые мы проводим, показывают, что если один человек из 20 в стандартных или в нестандартных обстоятельствах учитывает ситуацию и задает ситуационный смысл своей деятельности, то это очень здорово. Это взрыв интеллектуального потенциала. А если мы пойдем в другую среду, то там может оказаться один на 200, или еще того меньше.
Поэтому отнюдь не всегда мы должны обращаться к ситуации, употреблять это слово, и поэтому слово «ситуация» скрывает за со¬бой совершенно особый подход, который может быть назван «ситуационным подходом». И этот ситуационный подход несет за собой строго определенную особую логику, отличную от других возможных логик, в организации действия, мышления, знания и т.д.
