Дорогие друзья, я, конечно, понимаю, что все это опостылело, что все мы устали и одна мысль есть у всех членов экспертных и тематических групп: наконец-то бежать домой, передохнуть и завтра прийти послушать результаты, но уже не с больной головой. Но мы вас очень просим провести сегодня рефлексивные занятия в группах как обычно, больше того, обсудить не сегодняшнее заседание, а обсудить очень серьезно, очень резко и определенно, что дала, а самое главное, чего не дала эта игра. Поскольку перед нами стоит задача совершенствования этих игр, мы убеждены в их эффективности, но нам очень важно дальше их развивать, и поэтому ваш ответ и ваш рассказ о том, что вы сделали и чего не получилось, и что было очень плохо, здорово поможет нам в этой работе. Мы очень просим вас, чтобы вы эту последнюю работу в последние полтора часа проделали и сформулировали бы мнение групп на этот счет.
Сохранились записи двух таких рефлексивных обсуждений – студентов-архитекторов и сборной группы студентов других вузов.
Студенты-архитекторы чувствуют себя героями дня. Они очень хорошо выступили, их доклад стал центром всей дискуссии. Бойцы вспоминают…
–– Группа так и не смогла соорганизоваться.
–– Почему не смогла?
–– Смотри, нас сейчас пять человек, это, фактически, те пять человек, которые работали. Первое и главное – это то, что мы не работали коллективом.
–– Мы учились понимать друг друга, а остальных заставлять на себя работать.
–– Я бы хотел не просто обсуждать, кто что делал, а делать все по порядку.
Нас собрали не для того, чтобы решать какие-то проблемы, создать в конце концов какой-то проект и кому-то предложить. Упор делается на то, чтобы мы сумели соорганизоваться и нашли свое место, чтобы каждый самоопределился. Насколько мы, студенты, соорганизовались, судить трудно, Это можно оценить, глядя на общую картину. Методисты нашли свое место и показали, что… Методисты есть методисты. То, что преподаватель не знает, кто такие методисты и кто такие исследователи, тоже ясно.
–– Но преподаватели не знают даже, кто они сами такие…
–– Мне кажется, дело не в том, чтобы самоопределиться. Самое главное – понять, как можно и как нужно развиваться.
–– Мы уйдем из игры значительно богаче, чем мы пришли.
–– Игра отбрасывает тех, которые всем своим естеством противостоят идее развития.
–– По-моему, эти и выйдут не обогащенные. Они обогащались тем, что стояли на своей позиции.
–– Я не предполагал, что за два часа можно обсудить проблему, которая ранее нами не обсуждалась и не вставала как таковая, и, кроме того, выдать еще результаты в виде оформленной мысли, отчета или доклада. Вот, что поразительно.
–– В нашем докладе было много хороших моментов, но были и недостатки. Главное – что нас поняли.
Дело в том, что у других экспертных групп, которые подходили к проекту, отсутствовала элементарная вещь – база: они отбрасывали то, что было сделано раньше и начинали с нуля...
А мы сегодня обратились к докладу 3-ей тематической группы по этой теме. И потом к тому, что мы сами делали в первой фазе игры. И на базе этого сделали проект. Он потому и получился, что в нем было рациональное зерно, так как мы базировались на том аппарате, который был выработан до этого.
В принципе, мы заработали только сегодня.
Игра показала нам, что работать мы не умеем. А вы заметили, как мы сами в первый день начали решать те проблемы, которые нам дали – по списочку. Потом, смотрите, мы ударились лбом, увидели, что так работать нельзя. Ведь то, что сформулировано в этом списке – не проблемы, а проблемы из этого списка надо еще выявить.
–– Мы не знаем, чем эту «дырку в действительности» затыкать – техники нахождения «пробки», т.е. решения проблемы, нет.
–– Мы и сегодня интуитивно ее, эту «пробку», искали,
–– Не интуитивно... Мне кажется, что это два разных основополагающие подхода. Один – создавать машину и под нее подстраивать деятельность. А мы сделали вот что: мы сначала выдвинули какую-то установку, представили, что мы должны получить, а потом – какими средствами мы будет делать. И так оно и получилось...
–– Я вот что хочу сказать: сегодня мы как бы нарисовали линию собственного развития и попытались найти механизм этой системы...
–– Работали мы сегодня практически по аналогам: опираясь на опыт доклада 3-ей тематической группы, пытались извлечь содержание из нашего материала, т.е. мы работали по образцам...
–– Я просто не ожидала, что такая игра может вызвать в человеке вот такое море противоречий и настолько усугубить их. Какая-то совершенно нелепая раздвоенность... абсолютно не в состоянии представить себя чем-то цельным... Я очень серьезно относилась к условиям игры, но, честное слово, я не ожидала, чтобы человеческая психика подвергалась таким воздействиям. И в этом, наверное, и сила такого подхода... Мне теперь совершенно очевидно, что поставить себя еще раз в такую ситуацию я не хочу. Чтобы этого не было, мне надо учиться мыслить, учиться анализировать... Это уже не просто слова, это уже конкретный, очень сильный импульс к действию.
–– Теперь задача: завтра изложить в тезисах, то, что сегодня мы обсудили.
И другая студенческая группа. Разговор начинается с вопроса методолога:
–– Что вы получили от игры? Что вам показалось самым существенным в игре?
–– Мне самым интересным показалась установка на работу со схемами, с организационной схемой и с предметом.
–– А мне понравилось, что были поставлены условия такой сложной организации жизнедеятельности, когда первый раз, может быть, ощущаешь шаги своего развития. Из-за того, что задавался такой жесткий темп работы, так собираешься, что живешь в этом интерьере и оторваться от него не можешь. И у меня часто бывало такое настроение радости какой-то, победы.
–– Не то, что победы, а как будто прояснилось что-то, действуешь уже не вслепую.
–– На мой взгляд, ценность всей игры в том, что тут происходило то, что в реальном вузе никогда происходить не могло. Произошло взаимодействие, мы достигли какой-то соорганизации между теми, кто участвовал и участвует в учебно-воспитательном процессе в вузе. Например: как мы до этого работали в вузе? К нам спускались какие-то требования, и мы в той мере, в какой они не отвечали нашим запросам, их игнорировали. А тут мы столкнулись с другими «позиционерами» [людьми, занимающими другие места в системе вуза], мы можем поговорить – не то, что договориться, а поговорить о том, чего они от нас хотят и чего мы – от них. Я получаю точки зрения и представления всех позиционеров вуза. И если я захочу развиваться, то попытаюсь организовать их работу для себя так, чтобы самому как-то двигаться, достигать своих целей. Вот что важно, важно не только для меня, но и для всех других. Они теперь знают, чего хотят студенты. И все задумались над тем, что же мы делаем в вузе, чего мы хотим и как это сделать.
–– Очень важно было то, что нас поставили в такую ситуацию, когда нам необходимо было организовать молодежный коллектив, который бы работал на выдачу какого-то определенного продукта по заданным темам, и что совершенно разные люди должны были соорганизоваться. В последние дни люди начали работать на мышление друг друга, то есть мы получили коллективную мыследеятельность.
Мы сдружились, стали видеть способы работы друг друга. Кто-то один из нас онтологии постоянно выдает, кто-то – какие-то представления, но хорошо положенные, другие это проблематизируют, третьи начинают это вводить в схемы. Каждый человек делает какую-то одну операцию, но очень грамотно…
