Мне на ум и память приходят только четыре принципа, которыми регулируется, чаще всего декларативно, это отношение.
1. Кара, возмездие, удовлетворение пострадавшего (penitentia на латыни и значит "удовлетворение").
2. Устрашение (чтобы другим неповадно было). Колесование и проч. Начиная с распятия.
3. Изоляция, защита общества.
4. Исправление, перевоспитание.
Первичными и до сих пор определяющими отношение умов, не мудрствующих лукаво, являются первые два. Жестоко, но честно.
Третье, насколько я знаю, получило наиболее четкое выражение в раннесоветском законодательстве о мерах "социальной защиты": изолировать, а необходимых случаях - к "высшей мере с.з.", к стенке. Тоже прозрачно в своем прагматизме.
С какого-то времени повсеместно распространилось представление о наказании как о перевоспитании - сначала по отношению к детям, по образцу наказания (= научения) розгами в семье и школе, а потом и ко всем преступникам. И Освенцим, и Гулаг - числились исправительно-трудовыми учреждениями (Arbeit macht frei). И ведь всем должно быть ясно, что ни наши тюрьма с лагерем с их репрессивно-унизительным режимом, ни шведские тюрьмы с телевизором, холодильником и ресторанным обедом в камеру никого не исправляют.
Или я ошибаюсь?
