Йейтс называет это разоблачение бомбой, уничтожившей христианский герметизм и христианскую магию, задержавшиеся лишь только у самых упертых и не желающих видеть реальность адептов.
Но для меня - как всегда :) - любопытна методологическая сторона ситуации. Ее можно сформулировать в виде трех вопросов-усомнений.
1. Насколько идейное (и даже текстуальное) совпадение доказывает позднейшее происхождение? Это любимый прием библейских критиков: Исайя пишет о Вавилонском плене, имевшем место на два века позже него, значит это "Второ-Исайя". Этот ход рассуждений основан на отрицании возможности провидения будущего, а почему?
2. Теперь допустим, что датировка Казодона верна. Но есть другая, почтенная традиция обоснования такого рода притязаний на древность. То, что у евреев именуется "устной Торой", а у христиан "Священным преданием". Герметические трактаты могли быть сочинены анонимом в пост-христианскую эпоху (и даже включить в себя что-то из Писания), но почему не счесть, что за ними стоит древнейшая устная традиция?
И наконец, 3. А какое вообще имеет значение возраст и авторство этих трактатов для человека, который находит в них убеждающие и вдохновляющие его истины?
