gignomai

Обсуждение музыкального воспитания с trita - в комментариях к записи "Чего хочет ребенок" - показало мне, что важное не досказано, и это создает недоразумения. Трита прав: нужно объяснить, что такое музыкальность, о воспитании которой идет речь. И вообще, какова цель, кого воспитываем. К этому же примыкают и вопросы о критериях оценки результатов, о которых писали и Трита, и levgilman .
Обсудив это с Таней за завтраком, излагаю.
Можно говорить о трех возможных (и реально уже состоявшихся) типа индивидуальных результатов.

Первый: кое-кто просто идет в музыканты, продолжает образование и т.д. Создаваемая в школе богатая музыкальная среда, существование наряду с уроками музыки системы дополнительных индивидуальных и групповых занятий - это оптимальные условия для проявления склонностей и способностей в этой области.

Второй: то, что мы называем "высоким дилетантизмом". Это умение петь и(или) исполнять на одном или нескольких музыкальных инструментах простые, но настоящие произведения. Конечно, для этого нужен какой-то тренинг (на котором настаивал Трита), и по этому пути пойдут не все. Но желающих и могущих много больше, чем принято считать! Многие же просто боятся, стесняются, и им нужно показать, что это посильно. Яркий пример: девочка на фотографиях записи мастер-класса, сначала боявшаяся взять в руки скрипку, а потом с удовольствием приступившая к знакомству с нею. Вполне вероятно, что на этом она не остановится - если найдется кому помочь.
Вспомнил тут о мальчике, который, получив в руки блокфлейту и Танину книжку о ней в подарок, засыпая, клал их под подушку.
В этой связи часто говорят об опасности профанации. Об утрате чувства и сознания иерархии качества. Но ведь собственные пробы - только часть музыкального воспитания, наряду со слушанием высоких образцов. И это, и возможность достичь совершенства в простом и посильном, напротив, воспитывают вкус и способность различать. Есть прекрасный пример из Таниного опыта: когда она привела более сорока детей, пятиклассников, на концерт симфонического оркестра. Исполняли французов - Дебюсси, Равеля, еще кого-то. Так потом к ней подходили люди и удивленно спрашивали, что это за дети, так внимательно слушавшие полуторачасовой концерт. А они - различали в исполнении профессионалов то, что в зачаточном виде знакомо и им.

И самое время сказать о третьем результате, который сопровождает первые два, но к тому же охватывает всех (ну, бывают один-два человека изначально настроенные в контру или нездоровые, но где их нет, это же обычная школа). Это - та самая размытая музыкальность, которая не выражается в прямом музицировании. Граница - не жесткая, конечно. Все попробовали, все поучаствовали, попомогали другим в организации музыкальных спектаклей, музыкальных гостинных (есть такая форма). Потом многие, конечно, бросают и инструмента в руки не берут, или берут очень редко, по случаю. Но они умеют слушать - и не только собственно музыку. Дочка одной чиновницы от образования, учившаяся в школе по этой программе и не ставшая музыкантом, звонит матери из дома отдыха и удивляется, как это никто вокруг не видит и не слышит... Они все знают, зачем в жизни музыка, что такое хорошая музыка и какую именно музыку любит каждый. Еще пример: шестиклассник, кажется, подошел к Тане на перемене и сказал, что он долго выбирал, какая музыка - его и, наконец, выбрал. Какую - сообщить отказался: дело интимное.

Про вовлечение в соместное музицирование родителей, братьев и сестер, всей семьи и друзей, я уже писал. И про то, что прошедшие этот путь родители, приводят своих детей.

А вот теперь о критериях и оценке результатов. Послушайте, речь ведь идет о воспитании чувств. Измерять такое едва ли возможно, это не IQ (хотя и говорят иногда об "эмоциональном интеллекте" или "эмоциональном мышлении"). Вообще-то, так обстоит дело со всяким воспитанием. Легче догадаться, от чего зависит развитие у человека способности сострадать и сорадоваться, чем доказательно подтвердить, что этого удалось достичь.
Тут есть еще одно важное обстоятельство. Многие антропологические изменения становятся заметными только тогда, когда они массовые. Тогда они - как идеи по Марксу - становятся материальной силой. Программа, о которой речь, называется "Каждый ребенок - музыкант!". Так если музыкантом в одном из приведенных выше смыслов станет действительно каждый ребенок, так, может быть, и вся жизнь изменится.
Извините за пафос, иначе не получается.