Само сопереживание можно понимать как «вчувствование», причем хотя собственные аналогичные акты заранее осознавать не требуется, но они все-таки образуют предварительное условие и в каком-то смысле играют роль интерпретирующей инстанции. Всякое схватывание чужого сознания протекает тогда по аналогии с опытом собственного. Сильная сторона этого воззрения обнаруживается в известном, слишком человеческом явлении ложного восприятия чужого этоса — как раз по аналогии с собственным, т. е. именно в случаях неудачного схватывания. Слабая же его сторона — в неспособности объяснить знание о гетерогенном, не аналогичном. Насколько же существенна именно эта гетерогенность в знающем противостоянии личностей, не стоит и говорить. Теория оказывается несостоятельной перед лицом фактов.
А почему, собственно, несостоятельной? Почему не объяснимо знание о гетерогенном? Логика Гартмана: потому что его нет в моем опыте. Ну и что? Ведь умом мы переходим от того, что знаем, к тому, чего не знаем - через "знание о незнании", через опознание пробела в нашем знании. Вопрос только в том, распространяется ли эта возможность на переживание, возможно ли переживание не пережитого. По-моему, вполне возможно, для того нам и дано воображение.