Вопрос об "искушении" в Молитве Господней (http://gignomai.livejournal.com/85278.html)оказался связан со "странной" дневниковой записью Даниила Жуковского (http://gignomai.livejournal.com/85545.html), где тот молит (и вымаливает?) о даровании ему кеносиса в тюрьме.
"Объективно" разницы между искушением-соблазном и испытанием-страданием нет (поклон Лене Косиловой): всякое страдание рождает искушение от него избавиться и всякий соблазн причиняет страдание при невозможности ему удовлетворить (соблазн алкания = страданию голода). Конечно же, у христианина "сквозь" все соблазны и страдания испытывается вера (поклон
ne_sbylos).Замечательное объяснение предложил
michaelko: "В еврейской молитве мы просим "не вводить в испытание", "нисайон" наподобие испытаний Авраама. Семантика слова включает в себя возвышение, по объяснению Рамбана(Нахманида) задача ислытания всегда раскрытие скрытых человеческих возможностей. Но из-за опасности его не выдержать мы просим не ставить нас перед испытанием". Оно отвечает на главный вопрос: о том, что искушение не только попускается, как всякое зло, но Бог может ВВОДИТЬ нас в него.Вот тогда и появляется вторая тема: возможности - для кого-то и когда-то - ЖЕЛАТЬ испытания-искушения, ожидая от него "возвышения", "раскрытия своих возможностей" - в надежде с Божьей помощью его выдержать. Св. Игнатий Богоносец просил друзей не удерживать его в его желании стать "мукой", перемалываемой за Христа.
Но есть еще и иная "молитва Господня" - Моление о Чаше.
А "не удерживай", обращенное Христом к Матери, повторил Достоевский жене перед смертью.
Так возникает перекличка с третьей темой - видения смерти, "забегания в смерть" (Хайдеггер, Шифферс) как возвышающего испытания.
