Гегель о «Снятии»:
Снятие (Aufheben) и снятое (идеальное – ideelle) есть одно из важнейших понятий философии, основное определение, которое встречается решительно повсюду и смысл которого мы должны точно понять и, в особенности, должны различать между снятым и ничто. — То, что снимает себя, еще не превращается вследствие этого в ничто. Ничто есть непосредственное; снятое же, напротив, есть некое опосредствованное: это — не-сущее, но как результат, имевший своим исходным пунктом некоторое бытие; оно, поэтому, еще имеет в себе ту определенность, из которой оно произошло.
Aufheben имеет в языке двоякий смысл: оно означает сберечь, удержать, сохранить и вместе с тем прекратить, положить конец. Само сбережение уже заключает в себе тот отрицательный смысл, что нечто изымается из своей непосредственности и, значит, из открытой внешним воздействиям [сферы] наличного бытия для того, чтобы сохранить его. — Таким образом снятое есть некое вместе с тем и сбереженное, которое лишь потеряло свою непосредственность, но отнюдь не уничтожено вследствие этого.
А вот как это поясняет Власов:
Снятое (Angehobene) и положенное (Gesetzte) – идеализованная и опредмеченная определенности.
Определенность может существовать в двух формах: в прдметной форме и в форме субъективной, в форме знания. Различие между двумя этими формами
показано на схеме 1:
На этой схеме пустыми прямоугольниками обозначены элементы структуры или определенности, а прямоугольник с «Я» обозначает субъект. На левой структурной формуле показана субъективная форма определенности. Здесь элементы определенности (которых может быть любое число) связаны только с «Я», а связи между собой отсутствуют. Напротив, на правой структурной формуле эти элементы связаны только между собой, а связь с «Я» и само это «Я» отсутствует. Как видим, в субъективной и предметной формах элементы определенности одни и те же. Но в предметной форме эти элементы скреплены между собой. Таким путем возникает жесткость и неподатливость всей структуры в целом, что, вообще, характерно для реальности. В субъективной форме элементы не скреплены между собой, но только с субъектом. Отсюда – относительная свобода комбинации элементов, что свойственно воображению и знанию вообще. Процесс перехода от предметной к субъективной форме определенности и есть снятие. Результат обратного процесса, результат перехода от субъективной к предметной форме определенности Гегель называл положенностью.
С. и п. приобретают особое значение при изложении содержания книги. Это изложение разворачивается во времени и пространстве. Поэтому часть содержания находится лишь в уме автора, то есть в субъективной форме или в снятом виде, а часть материала уже положена, превращена в предметную форму, в предмет данной науки. По ходу изложения, в особенности в соответствии с диалектическим методом дедукции и доказательств, содержание непрерывно переходит из одной формы (снятости) в другую форму (положенности). Доказанное становится положенным, опровергнутое превращается в снятое. Но положенное, в свою очередь, снимается и превращается в нечто субъективное, неистинное. Поэтому процесс превращения положенного в снятое и снятого в положенное можно представить процесс непрерывного превращения истины в заблуждение, а заблуждения – в истину.
Содержание науки приобретает предметную форму тогда, когда оно изложено, например, написано на бумаге. Это и означает быть положенным. Снятие содержания науки, равно как и снятие содержания какой-либо части или всей природы означает идеализацию этого содержания, то есть группировку его элементов вокруг «Я». При такой идеализации определенность сохраняется, но теряет необходимый неподатливый характер. Это уже не добротные вещи природы или парадигмы науки, а субъективное знание, тени вещей, но не сами вещи. Глубокое понимание С.п. имеет большое значение для понимания «Науки логики». Например, типичная для Гегеля фраза: «в-себе-бытие есть снятое бытие-для-иного или снятое инобытие» представляет собой краткую запись пространных и мучительно долгих рассуждений Канта о ноуменах и феноменах – мысленных образованиях и явлениях чувственного внешнего мира.
