Арий, отстаивая тварность Сына, пишет, в частности:
Если Он обрел бытие не волею [Отца], то получается, что Бог обрел Сына по необходимости и против Своей доброй воли.
Св. Афанасий возражает:
И кто же это тот, кто налагает на Него необходимость? ... что противоречит воле, они видят; но то, что больше [воли] и превосходит ее, ускользнуло от их восприятия. Ибо как не отвечающее цели совершается против воли, так следующее природе превосходит выбор (англ. counseling, в оригинале, видимо, "гноми"). ... И насколько Сын превосходит тварь, настолько же свершаемое по природе превосходит волю.
Т.е. Арий пользуется привычной нам оппозицией "свобода - необходимость".
А Афанасий выстраивает иерархическую триаду: необходимость (принуждение) - воля-произвол(ение) - природа (сущность). Естественное, по природе действие есть у него самое свободное.
Это, разумеется, и к человеку приложимо. И любопытно, что наш язык знает это: вести себя естественно, непринужденно.
А у светского - природа не совсем та.
Тут путаница, по-моему, в том, что Вы под природой понимаете исключительно физическую природу...
Конечно, граница между внутренним и внешним может восприниматься по-разному. Тело, навязывающее свои страсти, может восприниматься как поработитель, а для кого-то оно и есть его природа. Но это - другой вопрос.
Вы по привычке - позволю себе дерзость назвать ее дурной - отождествляете волю с выбором. А ведь и необходимость выбирать есть род принуждения.
И потом я не говорю непременно об благой природе. У кого какая. Скот неразумный несомненно свободен, покуда не оседлан или не замкнут в клетке, и поступает сообразно свой природе. Садист, жадина или обжора - своей. А есть и такие, кто родился или возрос, воплощением всех лучших качеств...
Все они свободны и ничего не выбирают, кроме цвета носков.
А выбираем мы, несчастные и несвободные между разными природами и свободами.
В Швеции, говорят, появилась такая мода - ставить детей перед выбором своего пола. Вот уж царство свободы!
Свобода, Вы говорите, есть необходимость выбора, а значитъ ея нѣтъ. Апорія безусловно красивая — но сами вѣдь мы въ это не вѣримъ?.. Всѣ, кажется, согласны, что свобода — это та вещь, которая ничѣмъ не обусловлена. А природа обусловлена уже тѣмъ, что она такова, какова она. Развѣ это ново?
Въ Швеціи они выбрали не соглашаться съ природой, и получилось такъ себѣ; а другой выбралъ не соглашаться съ природой — былъ, скажемъ, трусливъ, а сталъ смѣлъ — и вышло недурно такъ себѣ. И что же?..
С волей нет, по-моему, никаких проблем. Это - сила, возникающая внутри нас и побуждающая нас действовать.
Свобода, Вы пишете, есть та вещь, которая ничѣмъ не обусловлена. Но, согласитесь, в таком смысле свободы просто нет. Поступаете ли Вы не думая, спонтанно, или выбираете поступок, тщательно обдумав, всегда есть что-то, вне Вас или внутри, что повлияло, т.е. отчасти обусловило. И волю Вашу обусловило, Вы всегда хотите почему-то. Будете оспаривать?
Посему, свобода есть всегда свобода от чего-то, от какого-то вида принуждения или обуславливания. И дальше, как я это вижу, идет череда свобод, каковые нами ценятся по-разному: 1) от внешнего принуждения, 2) от умопомешательства, 3)от дурных привычек и страстей, 4) от подверженности сомнениям и колебаниям и т.д.
Это - формальное рассуждение, располагать свободы по иерархической лестнице всяк будет по-своему. Для христианина тварная природа, в том числе его собственная, испорчена грехом. Поэтому его жизненная цель - исправление своей природы, приучение ее свободно желать благого.
О свободе - что Бога, что человека.
Я могу только повторить, что ничем не обусловленная свобода в моем восприятии нонсенс. Я хочу потому что хочу - это просто отказ подумать, почему хочу, на каком основании. Об основании "хотения" нам в самом деле судить трудно несли не невозможно, ибо Его природа непостижима для нас. А про свою природу (основание воли) мы вполне можем думать и до чего-то додумываться, сверяя с тем, чем любуемся как превышающем нашу природу.
А свобода - это, повторяю, всегда свобода от чего-то, обретаемая за счет утверждения на чем-то другом.
Свободное только стремление к Богу и воление согласующееся с Его волей.
Разве не естественно вожделевать женщину, не говоря уже о еде и пище.
Но если это все не твое, а ближнего?
Я попытался задать как бы "рамочные" понятия, в которых можно мыслить эту тему.
Вы переводите обсуждение на другой уровень, когда нужно говорить о подлинной природе (не испорченной, той, которую дал нам Творец) и подлинной свободе (Истина сделает вас свободными).
Одно другому не противоречит. Вожделеющий человек, более того, реализующий свои вожделения, вполне естественен и свободен - в соответствии со своей природой.
Вступая на путь, предлагаемый Спасителем, на путь обожения, он изменяет свою природу - так мне это видится.
Пока могу только вспомнить, что равенство Лиц не признается полным, говорят о главенстве Отца.
Но Афанасий конечно мог так ставить вопрос, поскольку с него триадология и начиналась.