Эта поговорка из русской сказки очень точно, по-моему, передает важнейшую философско-богословскую проблему: как мыслить то, чего нет – «зияние». Не в том, конечно, смысле, что нет чего-то определенного. Не так: нет и очень нужно нивесть что, что-то, что не удается помыслить. (Иногда додумывание ситуации с отсутствием чего-то определенного приводит все равно сюда же – например, через невозможность помыслить то, как отсутствующее обрести).
Первостатейный пример: вера. «Верую, Господи, помоги моему неверию» – это и формула ответа, и проблема, загадка, коан, если угодно. Вера дается благодатью, но к получению и восприятию благодати нужно быть готовым. Так как готовиться? Мне сразу ответят: это не вопрос мышления. А чего? Аскеза и мораль? Но и то, и другое не «Бога ради», т.е. без веры, мертво, бесполезно. Опять приходим к вере, которая вроде бы не знание, не мысль, но ведь все же что-то по самой ткани своей родственное… Не случайны же попытки доказать бытие Божие (см. обмен репликами вокруг моего предыдущего поста).
Второй пример (считайте, что выдуманный). Есть такая компания людей самых разных вер и неверий, по-разному воспринимающих окружающую жизнь (Путина, например, или секс), которая уже много лет собирается и обсуждает разное, но в основном самих себя как собрание, сущее или становящееся единство. Иногда им это в кайф, иногда всех или кого-то из них раздражает и утомляет отсутствие движения. Куда? Ну, видимо, к единству, к какому-то общему для всех осознанию, открытию. И вот, несколько упрощая и спрямляя ситуацию, я выделю две оппонирующих друг другу позиции. Одна: давайте найдем, признаем что-то уже нас объединяющее – ну, например, то, что мы все зачем-то, несмотря на занятость, собираемся, значит, мы вот такие, отличные от тех, кто сюда не пришел бы, давайте всмотримся какие же и т.д. – и это станет нашей аксиоматикой, той твердой почвой, отталкиваясь от которой, мы пойдем, пойдем, пойдем… Другая: да нет этого ничего, пустое, все, что вы предлагаете в аксиоматику случайно и незначительно. Я, скорее, с этой, второй, позицией согласен: нет ничего хуже ложного единства. Но с одной важной оговоркой: общее есть, но – зияние, нивесть что. Оно, это зияние, так же не совсем ничто, как неверие в молитве разбойника. Но не ухватить его обычной мыслью!
Третий пример. Мою жену, она школьный учитель музыки, автор самостоятельной программы музыкального воспитания всех, выдвинули на так называемую «президентскую» премию. Деньги немалые и очень пригодились бы. Надо написать «аналитическую записку» о своих достижениях, и я, естественно, пытаюсь помочь. И вот такая трудность. Там есть список вопросов, на которые надо ответить, и все они про «динамику», т.е. про то, как достигаются цели обучения и как они оцениваются. А вот у нее (наряду с многими техническими навыками и знаниями) едва ли не главное – воспитание творческой мотивации, любви к музыке и вкуса (речь-то ведь не о профессионалах, это обычные дети и нужно, чтобы дальше они жили с хорошей музыкой). А что это такое – вкус? Если не считать (а ни она, ни я не считаем), что кому что, кому арбуз, а кому свиной хрящик), то это опять-таки что-то неуловимое, все то же зияние…
И вот что интересно: сформулировать универсальные критерии хорошего вкуса никак не удается (да, похоже, никому и никогда не удавалось). А вот как воспитывать хороший вкус – лучше сказать: просто вкус – кажется, ясно. Нужно возможно больше ставить человека в ситуацию предпочтения, напрягать, изощрять саму способность предпочтения лучшего худшему. Не важно, что он сначала будет их, лучшее и худшее, путать, важны направленность и напряжение воли. Тоже своего рода аскетика получается.
Вот где-то здесь, вроде бы, и надо искать. А?
