ВД:
Володя, здравствуйте.
- У меня сложилось противоположное мнение [это ВД в ответ на то, что я в прошлом витке порадовался, что разговор становится все интереснее]. Мне кажется, что наш разговор зашел в тупик и ему следует придать новое направление. Он зашел в тупик по нескольким параметрам.
- В соответствии с понятием стандарта, если я в рефлексивной позиции меняю стандарт какой-то деятельности, то я связан двумя стандартами – (1) стандартом деятельности-предмета изменения (игры в гольф) и (2) стандартами инновации (решением о количестве лунок на международных соревнованиях). В последнем случае, инноватор связан всеми нормами гольфа, включая существующее количество лунок. Если бы было предложено больше 25 или меньше 13 (предложено было среднее статистическое 18), совет клуба нового предложения не принял бы (стандарт, помимо норм и нарушений, включает также и нормы реакций, цель которых вменять стандарт). Предлагающий член клуба связан множеством норм, включая протоколы делания предложения, правил приличия и т.д. То, что он говорил о виски – это его персональный выбор (об этом особая речь) в рамках стандарта, например пошлость ему бы не простили. Я вижу так, потому, что в соответствии с понятием стандарта, я должен так видеть. И мелочи: (1) Мое выражение «частично нормированно» гольфом означает лишь то, что акт инновации имеет и свой собственный стандарт; (2) «использует микрокультуру» было несущественным словом, ведь я своими словами передал, почему Г.П. отказывался от перечисления норм, одновременно отмечая, что он не может обойти реализации культурных стандартов. Я должен отметить, что каждый акт лежит на пересечении воспроизводства массовой деятельности и жизнедеятельности как само-актуализации персоны. Поэтому, выражаясь более точно, Г.П. не использовал свою «микрокультуру», а реализовал свою персональную культуру (но здесь я забегаю вперед, выходя за пределы массовой деятельности).
- Отрицательные определения творчества вроде «ненормированный акт» для меня невозможные понятия. Я понимаю когда буддисты говорят «не это» и «не это»..., ведь они говорят о «ничто». Но «ничто» меня западного человека не интересует. Если говорить в терминах Аристотелевской «лишенности», которая для него имеет положительное значение, то он говорит о лишенности чего то у того, что «по природе» этим обладает. Например, человек может быть слепым (лишенным зрения), а камень не может (разве что фигурально), поскольку камню «по-природе» зрение не присуще. Поэтому, если вы задаете творческий акт, как ненормированный, и говорите, что понятие стандарта его не схватывает, то мой ответ: и слава богу что не схватывает, я с мысленными фикциями и «ничто» дела не имею.
- Я называю эту ситуацию тупиковой, потому, что, и здесь Кактус прав, наше обсуждение каким-то образом соскользнуло в натуралистическую модальность. А именно, Вы меня спросили «как быть с таким нарушающим норму, акультурным явлением, как творческий акт? Как он вписывается в Вашу классификацию стандартов?» При этом, Вы предположили, что существует такой объект как акультурный творческий акт. Мой ответ должен был быть: «А никак не быть, поскольку нет такого. Вместо этого я вышел в деятельностную методологию и попросил Вас передать мне положительный смысл термина «творческий акт». Вы отказались. Тогда я пытался «вытащить» из Вас положительный смысл, предлагая простой пример. Но и этот ход не удался.
- Поэтому я предлагаю сменить направление дискуссии. Для этого я попытаюсь ответить на Ваш исходный вопрос иначе.
- На уровне здравого смысла я принимаю, что принято считать, что существует такой феномен как «творчество», который означает создание нового, культурно значимого. Кроме того, я принимаю, что не всякое выполнение акта реализует соответствующую норму – некоторые выполнения «лишены» нормативности в той или иной степени. В деятельностной онтологической картине есть практика нормировки, направленная именно создание культурно значимого нового, которая, конечно, сама нормирована. Поэтому мой ответ Вам должен был быть следующим: Целью разработки мною понятия стандарта было такая модификация понятия нормы, которая бы включала отклонения, механизмы вменения нормы и, которая могла бы служить теоретическим основанием, как для функционального определения целей инновационного акта, так и для задания способа этого акта. Другими словами, если вы под «творческим актом» имели в виду акт создания культурно значимого нового, то мой ответ должен быть: «творческие» = инновационные акты задаются стандартами практики нормирования – модификации старых или разработки новых стандартов.
- Другими словами, я перевел вопрос с натуралистической -- «что есть творческий акт?» (ведь может быть его и нет)в деятельностную модальность -- каковы должны быть цели, методы и средства того, что принято называть «творческим» или инновационным актом, т.е. какова технология инновационного мышления? Инновационный акт здесь не объект, а предмет мышления и деятельности.
- Соответственно, я задаю Вам встречный вопрос. А что Вы собираетесь делать в отношении Вашего «акультурного и ненормированного творческого акта»? Может быть, ответ на этот вопрос поможет мне уяснить тот положительный смысл, который Вы вкладываете в этот термин.
Здравствуйте, Виталий.
Начну с того, что я согласен с Вашей характеристикой ситуации как тупика – с той оговоркой, что считаю тупик плодотворным. Вы это и подтверждаете своим предложением выйти в деятельностную модальность (классическая ситуация проблемы-апории, требующей для своего разрешения выхода в другой подход). Я только дерзну усомнить то, как Вы проводите границу между деятельностным подходом и натуралистическим. Повторяю вопрос, который уже задавал, но ответа не получил: признаете ли Вы различие между теоретико-деятельностным и деятельностным подходами? Мне представляется, что, излагая свои теоретико-деятельностные представления, в том числе о нормировании и стандартах, Вы остаетесь в рамках онтологической плоскости, т.е. в рамках натуралистического подхода. Здесь, действительно, нет места произволу, чему-то, что никак не нормировано. Инновация всегда относительна, она – инновация для данной области деятельности. Соответственно, нормами этой области деятельности она не нормирована, но чем-то другим – Вы «так должны» думать – нормирована.
Вот на Вашем примере с инноватором в гольфе: если я спрошу Вас, чем нормирован «персональный выбор» инноватора (о нем, Вы пишете, «особая речь»), то Вы, вероятно, как и в толковании слов ГП, будете апеллировать к «персональной культуре». Согласен, Вы «так должны» – оставаясь в рамках деятельностной онтологии (подобно тому, как Спиноза должен был оставаться абсолютным детерминистом, отрицающим свободу, в рамках метафизической онтологии).
Признаю, что и мой вопрос о творческом акте был так сформулирован, что понимался натуралистически. Следуя Вашему предложению сменю подход на деятельностный.
Сейчас, в рефлексии, я понимаю, что изначально я и имел в виду то, что я делаю, намерен делать, когда собираюсь совершить «творческий акт», т.е. акт создания нового – например, найти решение проблемы. У меня в этом случае нет способа совершения акта и в этом я не нормирован. Я нахожу, угадываю решение. Разумеется, есть много всяких знаний, приемов, инструментов и т.д., которыми я воспользуюсь в процессе поиска, но способ как то, что принадлежит культуре и может транслироваться, появляется только после того, как будет найден и отрефлектирован. Мой поиск решения он не нормировал, этот поиск не был реализацией его как нормы, так ставить вопрос нельзя.