Плюс часов пятьдесят аудиозаписей. Плюс то, что у нас в памяти.
А пока – предварительные впечатления.
Напоминаю: мы прожили по неделе в четырех школах-интернатах Смоленской области, двух обычных, Сафонове и Кардымове, и двух коррекционных VII-VIII вида (т.е. с задержкой интеллектуального развития), Ярцеве и Демидове. По тому, как они выбирались в разговоре с областной начальницей всего сиротского дела Е.А.Корнеевой – навскидку – и по всему, что мне известно о смоленских детских домах, не худшие и не лучшие – средние.
Что мы там делали?
Тестировали детей. Этим занималась Ксюша с помощью студентов-практикантов с двух кафедр Смоленского университета – кафедры социальной педагогики социологического факультета для нормы и кафедры коррекционной педагогики для коррекционных интернатов. Тесты были такие: «Дом-Дерево-Человек», прожективный тест на общее психическое состояние, тесты на способности понимания и мышления, опросники на самооценку и мотивацию.
Опрашивали администрацию, учителей и воспитателей. Этим занимался я. Предпочитал живой разговор, но те, с кем не успевал поговорить, заполняли большую анкету. Главное, что надо было узнать – мотивация самих педагогов, их представления о целях работы, о проблемах, о своем коллективе и организации работы, о детях, их жизни сейчас и по выпуске, о будущем интерната.
Еще я во всех четырех случаях старался изучить окружение интерната, посещал власть, предприятия, центры занятости, учебные и культурные учреждения. Цель – выяснить, кто может реально помочь интернатам в устройстве нынешней жизни и выпускникам в будущей.
Ну и, понятное дело, мы общались с детьми. И ходили с открытыми глазами и ушами. Если когда-то, помню,
ludmilapsyholog предлагала мне заглянуть на задний двор, чтобы получить верное, а не парадное представление о жизни интерната, то теперь я могу сказать, что и заднее, и боковое, какое угодно повидали… И хорошее, и не очень.Каждый день у нас заканчивался вечерней рефлексией, где мы обменивались дневными впечатлениями.
Впечатления…
Хорошо ли детям в интернатах? А как это точно узнать? Нельзя основываться только на том, что в опросниках они, как правило, пишут, что всем довольны, – может быть, угадывают «как надо», а может быть, это узость кругозора. Ведь смотря с чем сравнивать. По сравнению с тем, откуда их извлекли – очевидно, хорошо. А с другой стороны – побеги. Но ведь и они вовсе не означают, что плохо. Бегут к родным, тем самым, от которых забрали – убедиться иногда, что там все так же пьют и их не ждут. Бегут, чтобы пожить беспризорной жизнью, в которой есть для них свои радости, нами не одобряемые…
Дети очень хотят общаться с новыми людьми, им этого явно не хватает…
Может ли жизнь здесь быть устроена лучше? Да, может. Дальше нужен конкретный разговор: что именно нужно изменить. За этим и ехали, чтобы понять.
Пока одно любопытное впечатление. Можно выстроить все эти интернаты в порядке благоустроенности и порядка: Ярцево, Сафоново, Демидов, Кардымово. Так вот, в Кардымове, где беднее всего – обветшавшие здания, обшарпанные стены, спальни на два десятка гавриков и, кажется, меньше всего порядка, там – самые живые, раскованные, общительные дети…
Хорош ли персонал – учителя и воспитатели? Слишком много немолодых, уставших женщин. О том, как нужны мужчины, говорит ответ на вопрос анкеты, что самое интересное в интернате: Анатолий Викторович (учитель физкультуры). О квалификации учителей по немногим посещениям уроков судить не решаюсь, но успел почувствовать, как трудно работать с учениками настолько разного уровня (особенно, в коррекционных).
О воспитателях, об их общении с детьми много накопилось наблюдений, всяческих.
Есть еще и такой вопрос: хорошо ли здесь воспитателям и учителям?
Есть, что менять, это ясно. Во всем образе жизни интерната.
Но это – живая жизнь. Убивать не нужно.