Оригинал взят у
nomen_nescio в К Дню памяти ХолокостаРеспонсы времён Холокоста. Ответы на вопросы не так важны, как сами вопросы.
В дни злой беды, когда мы были в заключении в Каунасском гетто без какой-либо связи с внешним миром, мы исчерпали все наши принадлежности для заповедей (такие как тфилин и мезузы). Много людей приходило ко мне со слезами на щеках, спрашивая меня, что делать, так как их мезузы стали некашерными. Было невозможно получить новые кашерные мезузы и поместить их на своих дверях.
Основной вопрос был в том, действительно ли в квартирах гетто требуются мезузы. Гетто было заперто и не было никакого способа выйти наружу. Оно было окружено электрифицированным забором из колючей проволоки и сторожевых вышек, занимаемых вооруженными пулеметами охранниками, что гарантировало, что никто не мог даже приблизиться к забору, не будучи застреленным. Возможно, жители гетто имели статус заключенных. Таким образом, вопрос заключается в том, нуждается ли тюрьма в мезузе, потому что даже тюрьму можно считать местом проживания, или она освобождается от требования мезузы?
р.Эфраим Ошри, респонсы времён Холокоста "Ми-маамаким", 1:13
Однажды в гетто распространился слух, что немцы решили послать большое количество людей в лагерь смерти. Вслед за этим слухом пришел еще один, о том, что большое количество заключенных в гетто собрались в ту ночь бежать, чтобы присоединиться к партизанским отрядам в лесах, которые сражались против немцев. Они чувствовали, что это был единственный способ для евреев спасти свою жизнь от нацистов.
Проблема, однако, состояла в том, что дорога в лес была крайне опасной. Помимо того, что гетто было окружено электрифицированным забором из колючей проволоки - прикосновение к ней было самоубийством - и за ее пределами находились сторожевые вышки с вооруженными пулеметами немецкими часовыми, бдившими днём и ночью... были партизанские отряды в лесах, которые отказывались принять евреев. Многие из них сами были антисемитами, несмотря на то, что они боролись с немцами. Не раз евреи, попадавшие в их руки, поплатились жизнью.
Таким образом , меня спросили... разрешено ли Ѓалахой подвергнуть себя опасности, убегая в лес. Возможно, Б-г поможет побегу, и они выживут. Здесь, в гетто, опасность для жизни была абсолютной, в то время как убежав, была возможность сохранить жизнь...
С другой стороны, можно утверждать и обратное: жизнь в гетто не представляет непосредственной опасности, так как ходили слухи, что те, кто остался в гетто, не потерпят вреда до тех пор, пока они работают и выполняют все немецкие требования. С другой стороны, опасность для людей, бежавших в лес, была очень велика, не только от немцев, но и от литовцев, которые либо передавали таких евреев обратно к немцам, либо убивали их сами...
"Ми-маамаким", 4:10
В горький день 13 числа месяца мархешвана 5702 г. (29 октября 1941), во время большой «акции», когда более десяти тысяч евреев были увезены как скот на бойню… спросили меня оставшиеся в живых, должны ли они читать благословение «ѓа-гомель», то есть благодарить Б-га за то, что Он спас их от этой акции – или же поскольку опасность ещё не миновала и они живут в заключении за крепкими стенами гетто, за проволокой под током, и невозможно ни выйти, ни войти, и враги сторожат на всех воротах и переулках гетто с автоматами… статус этих несчастных оставшихся в живых подобен статусу заключённых в тюрьме, ещё не избавившихся от страданий…
«Ми-маамаким», 1:7
Во время утренней молитвы, когда ведущий молитву р.Авраѓам Йосеф, да отомстит Всевышний за его кровь, начал произносить утренние благословения… когда он дошёл до благословения «Не сделавший меня рабом», он воззвал горестным голосом к Владыке владык: «Как я могу произносить это благословение, если мы находимся в заключении, как в плену? Как раб может произносить благословение свободного, если иго рабства на нём и оковы плена на его теле? Как раб, отданный на попрание и посрамление, лишённый хлеба и воды, питающийся ядом и полынью, как он может произносить благословение «Не сделавший меня рабом»?
Так говорил он ежедневно во время чтения утренних благословений, и многие из молящихся в горечи и скорби вторили ему. И спросили меня о мнении Торы: можно ли опустить это благословение, выглядящее как неправда, ведь в произнесении неправильного благословения есть запрет – или мы не имеем права изменять образец, по которому наши мудрецы установили молитву и благословения?
«Ми-маамаким», 3:6
Рав Эфраим Ошри тщательно записывал ѓалахические вопросы, с которыми обращались к нему литовские евреи во время войны, и свои ответы, на клочках бумаги, оторванных от пакетов цемента, которые он таскал во время принудительных работ, и прятал их в жестяных банках. После войны он откопал эти банки и на основе своих записей создал собрание респонсов времён Холокоста «Ми-маамаким» (Из бездны).
И подошёл ко мне еврей и сказал мне так: Рабби, мой единственный сын, дорогой для меня как зеница ока, находится там, среди детей, осуждённых на сожжение, но я могу выкупить его, однако вне всякого сомнения известно, что капо схватят другого вместо него. Поэтому я спрашиваю у рабби практического совета – имею ли я право выкупить моего сына, и как скажет мне рабби, так я и сделаю.
Респонсы «Мекадшей ѓа-Шем» (ответы раввинов, погибших в Холокосте), стр.3-6
Вот леденящий кровь случай. В бункере сидела группа евреев, скрывавшихся от жестокого врага, да сотрётся имя его, и если бы их нашли, их немедля убили бы. И вот, когда эти злодеи искали их, бывший с ними младенец начал плакать, и никак нельзя было его унять, и если бы это услышали снаружи, их бы обнаружили и перебили. Тогда встал вопрос, можно ли закрыть ребёнка подушкой, чтобы его не было слышно, ведь от этого он мог бы задохнуться. И один из них взял подушку и закрыл ею рот ребёнку, а когда злодеи ушли, подушку сняли и обнаружили, что ребёнок мёртв.
В этом случае плачущий ребёнок – «преследователь», а из трактата Санѓедрин 72б мы видим, что бывают и невольные «преследователи», например, ребёнок во чреве роженицы, и поэтому можно было придушить того младенца подушкой, если это наверняка спасало остальных. А люди, которые в подобной ситуации не захотели спасать свою жизнь такой ценой – были такие в моей семье, да отомстит Всевышний за их кровь – освятили имя Небес.
Респонсы "Ми-гей ѓа-ѓарега" 1
В дни злой беды, когда мы были в заключении в Каунасском гетто без какой-либо связи с внешним миром, мы исчерпали все наши принадлежности для заповедей (такие как тфилин и мезузы). Много людей приходило ко мне со слезами на щеках, спрашивая меня, что делать, так как их мезузы стали некашерными. Было невозможно получить новые кашерные мезузы и поместить их на своих дверях.
Основной вопрос был в том, действительно ли в квартирах гетто требуются мезузы. Гетто было заперто и не было никакого способа выйти наружу. Оно было окружено электрифицированным забором из колючей проволоки и сторожевых вышек, занимаемых вооруженными пулеметами охранниками, что гарантировало, что никто не мог даже приблизиться к забору, не будучи застреленным. Возможно, жители гетто имели статус заключенных. Таким образом, вопрос заключается в том, нуждается ли тюрьма в мезузе, потому что даже тюрьму можно считать местом проживания, или она освобождается от требования мезузы?
р.Эфраим Ошри, респонсы времён Холокоста "Ми-маамаким", 1:13
Однажды в гетто распространился слух, что немцы решили послать большое количество людей в лагерь смерти. Вслед за этим слухом пришел еще один, о том, что большое количество заключенных в гетто собрались в ту ночь бежать, чтобы присоединиться к партизанским отрядам в лесах, которые сражались против немцев. Они чувствовали, что это был единственный способ для евреев спасти свою жизнь от нацистов.
Проблема, однако, состояла в том, что дорога в лес была крайне опасной. Помимо того, что гетто было окружено электрифицированным забором из колючей проволоки - прикосновение к ней было самоубийством - и за ее пределами находились сторожевые вышки с вооруженными пулеметами немецкими часовыми, бдившими днём и ночью... были партизанские отряды в лесах, которые отказывались принять евреев. Многие из них сами были антисемитами, несмотря на то, что они боролись с немцами. Не раз евреи, попадавшие в их руки, поплатились жизнью.
Таким образом , меня спросили... разрешено ли Ѓалахой подвергнуть себя опасности, убегая в лес. Возможно, Б-г поможет побегу, и они выживут. Здесь, в гетто, опасность для жизни была абсолютной, в то время как убежав, была возможность сохранить жизнь...
С другой стороны, можно утверждать и обратное: жизнь в гетто не представляет непосредственной опасности, так как ходили слухи, что те, кто остался в гетто, не потерпят вреда до тех пор, пока они работают и выполняют все немецкие требования. С другой стороны, опасность для людей, бежавших в лес, была очень велика, не только от немцев, но и от литовцев, которые либо передавали таких евреев обратно к немцам, либо убивали их сами...
"Ми-маамаким", 4:10
В горький день 13 числа месяца мархешвана 5702 г. (29 октября 1941), во время большой «акции», когда более десяти тысяч евреев были увезены как скот на бойню… спросили меня оставшиеся в живых, должны ли они читать благословение «ѓа-гомель», то есть благодарить Б-га за то, что Он спас их от этой акции – или же поскольку опасность ещё не миновала и они живут в заключении за крепкими стенами гетто, за проволокой под током, и невозможно ни выйти, ни войти, и враги сторожат на всех воротах и переулках гетто с автоматами… статус этих несчастных оставшихся в живых подобен статусу заключённых в тюрьме, ещё не избавившихся от страданий…
«Ми-маамаким», 1:7
Во время утренней молитвы, когда ведущий молитву р.Авраѓам Йосеф, да отомстит Всевышний за его кровь, начал произносить утренние благословения… когда он дошёл до благословения «Не сделавший меня рабом», он воззвал горестным голосом к Владыке владык: «Как я могу произносить это благословение, если мы находимся в заключении, как в плену? Как раб может произносить благословение свободного, если иго рабства на нём и оковы плена на его теле? Как раб, отданный на попрание и посрамление, лишённый хлеба и воды, питающийся ядом и полынью, как он может произносить благословение «Не сделавший меня рабом»?
Так говорил он ежедневно во время чтения утренних благословений, и многие из молящихся в горечи и скорби вторили ему. И спросили меня о мнении Торы: можно ли опустить это благословение, выглядящее как неправда, ведь в произнесении неправильного благословения есть запрет – или мы не имеем права изменять образец, по которому наши мудрецы установили молитву и благословения?
«Ми-маамаким», 3:6
Рав Эфраим Ошри тщательно записывал ѓалахические вопросы, с которыми обращались к нему литовские евреи во время войны, и свои ответы, на клочках бумаги, оторванных от пакетов цемента, которые он таскал во время принудительных работ, и прятал их в жестяных банках. После войны он откопал эти банки и на основе своих записей создал собрание респонсов времён Холокоста «Ми-маамаким» (Из бездны).
И подошёл ко мне еврей и сказал мне так: Рабби, мой единственный сын, дорогой для меня как зеница ока, находится там, среди детей, осуждённых на сожжение, но я могу выкупить его, однако вне всякого сомнения известно, что капо схватят другого вместо него. Поэтому я спрашиваю у рабби практического совета – имею ли я право выкупить моего сына, и как скажет мне рабби, так я и сделаю.
Респонсы «Мекадшей ѓа-Шем» (ответы раввинов, погибших в Холокосте), стр.3-6
Вот леденящий кровь случай. В бункере сидела группа евреев, скрывавшихся от жестокого врага, да сотрётся имя его, и если бы их нашли, их немедля убили бы. И вот, когда эти злодеи искали их, бывший с ними младенец начал плакать, и никак нельзя было его унять, и если бы это услышали снаружи, их бы обнаружили и перебили. Тогда встал вопрос, можно ли закрыть ребёнка подушкой, чтобы его не было слышно, ведь от этого он мог бы задохнуться. И один из них взял подушку и закрыл ею рот ребёнку, а когда злодеи ушли, подушку сняли и обнаружили, что ребёнок мёртв.
В этом случае плачущий ребёнок – «преследователь», а из трактата Санѓедрин 72б мы видим, что бывают и невольные «преследователи», например, ребёнок во чреве роженицы, и поэтому можно было придушить того младенца подушкой, если это наверняка спасало остальных. А люди, которые в подобной ситуации не захотели спасать свою жизнь такой ценой – были такие в моей семье, да отомстит Всевышний за их кровь – освятили имя Небес.
Респонсы "Ми-гей ѓа-ѓарега" 1