История эта, как мне кажется, имеет отношение к вопросу о том, сколько лет России - 20, как считает Медведев, или.
В середине 80-х так случилось, что я оказался во главе престранного предприятия, которое по форме было кооперативом, а по содержанию... короче, первым доведенным до результата делом нашим стала фотовыставка, посвященная Первой мировой войне, названная "Август четырнадцатого", навеянное, как легко догадаться, книгой Солженицына.
Почему вдруг именно фотовыставка (никогда я особенно не увлекался фотографией), почему Первая мировая (не было до того никакого интереса к этой теме) - всё это нужно либо очень подробно объяснять стечением множества случайных обстоятельств, либо сразу сослаться на вышнюю волю. Но
1) было некоторое количество денег, полученных бывшим начальником нашего кооператива, Львом Быстровым, от Фонда Сороса на совсем другое,
2) был фотограф Аркадий Волков, который в издательстве переснимал иллюстрации для книг, которые я там делал - готовый ввязаться в необычное дело,
3) был я, искавший приключений.
Образ выставки пришел после встречи с историком Кондратием Федоровичем Шацилло, у которого в семейном архиве оказались военные фотографии, оставшиеся от тещи, бывшей медсестрой. Он разрешил их переснять. И у Александра Георгиевича Кавтарадзе, военного историка, мы уже переснимали не только иллюстрации из военных журналов, но и фронтовые фотографии его отца, Георгия Дмитриевича. Основная часть выставки так и была организована - по семейным архивам. "Мамина война" и "папина война", как назвала свой архив Людмила Сергеевна Четверикова.
Показ фотографий я начну с того, чем мы тогда особенно гордились. "Август четырнадцатого" посвящен гибели 2-й армии генерала Самсонова в Восточной Пруссии. А.И.Солженицына, рассказывая о подвиге полковника В.В. Кабанова и его 143‑го Дорогобужского пехотного полка, большая часть которого, вместе с командиром, погибла, прикрывая отступление других соединений, печалится, что не нашел его фотографии. А с нами, не помню уж как, связался Лев Моисеевич Рошаль, внук Владимира Васильевича Кобанова (так фам илия писалась в семье) и вот что он нам дал:
Письмо семье, написанное В.В.Кобановым за 18 дней до смерти:
Дорогие мои Лиля и детки! Едем благополучно. Добрались сегодня до Гомеля. ночью выспался за всю мобилизацию. Австрия, наконец, объявила тоже войну. Шарик едет со мной самым благополучным образом. В Гомеле стояли несколько часов, но сегодня суббота и на вокзале пусто, и в городе все заперто. В Гомеле нас догонит 2-й батальон. В общем мы едем быстрей, чем составлено расписание. Страшны минуты расставания, еще тяжелей первое время одиночества; но зато полное утешение в уверенности, что все это долго не продлится, а кроме того вы все, мои милые, могли заметить по моему настроению, что я в отличном исходе наших дел не сомневаюсь; у меня такое спосойствие непоколебленное, такая уверенность без малейших сомнений, что это неспроста: не мог же я сразу лишиться присущего человеку качества - предчувствия! Все к лучшему, все пойдет по хорошему. Целую вас всех, любящий вас всей душой, В. Кобанов.