gignomai (gignomai) wrote,
gignomai
gignomai

ОТЕЦ 240: 1944 (118)

По перрону за кипятком идут люди в мышиных френчах. Медали, нашивки, но на рукавах желтые повязки с буквами "В.П.". Офицеры. Двое из них стоят в тамбуре. Мимо наш парень, штрипка от погонов на выцветшей гинастерке в карманах брюк, с обеих сторон торчат бутылки.
Он им весело:
- Шнапс! Шнапс! - и похлопывает по карманам. Они кисло улыбаются. У парня тоже висят две медали.

Хорошо народ говорит о маршале Тито: он может совершать ошибки, но он никогда не ошибается.
[И что бы это могло значить? ]

В милиции сидит девушка, ждет, чтобы ее проводили на улицу Лесгафта (она где-то на окраине города, за парком культуры и отдыха). На ней светлая гимнастерка с орденской ленточкой, синяя юбка, сапоги.
Широкое, но хорошенькое (даже очень) лицо. Коротко стриженые светлые волосы.
Молодой милиционер - бойкий и разговорчивый татарин, что-то не очень почтительно отзвался об армейских командирах.
- Да ваши здешние подметок армейских не стоят,  - вспылила девушка. - Там ведь в траншеях, под пулями.
Упрек по адресу милиционера оказался несправедлив. Он сам был на фронте и ранен в голову. Они разговорились. Девушка была под Сталинградом.
- В каком году?
- В 42.
- А где были... на какой улице? (до этого они расспрашивали друг друга, на каком направлении).
- На Трехгорном.
- Соседи, а я на... (назв. какой-то улицы).

История девушки.
Кончила педучилище. Сама ворошиловградская. С летчиком-мужем поехала во Владимир-Волынск. Муж работать не разрешил. Война. Часть на самолетах в тыл. Девушка в одном капоте, с чемоданчиком к маме. Дома долго не была. Пошла добровольцем. Сначала курсы сестер. Потом передовая.
Путь: к Сталинграду, ранение, догоняет своих в калмыцких степях. Ростов, Мариуполь. 6 месяцев обороны на Миусе. Дальше, к Одессе. Затем перебрасывают в Белоруссию. Рогачев, Пинск, Прага.
Одна  вакансия на часть в медучилище.
Встреча с мужем. Новобельцы (?) под Гомелем. Здесь происходит посадка на Москву. На перроне двое пьяных в стельку капитана.
- Надо выручать, попадутся комендантскому, 8 лет получат.
Уговариваю остепениться. Помогаю сесть в вагон. У них плацкарты, у меня нет. Не пускают.
- Это ведь жена моя! - уговаривает пьяный капитан проводницу. Тут летчики какие-то поддержали. Пустили.
А в вагоне много летчиков. Разговор между ними:
- Он-то старый, а она молоденькая совсем.
Один встает, подходит к окну, становится спиной к людям. Фигура знакомая. В лицо заглянуть неудобно.
А пьяный капитан зовет меня с третьей полки: - Зина! Имени-то моего он не знает.
Летчик у окна поворачивается.
- Ванюшка!
Пока не услышал, что тот пьяный капитан и имени не знает, не хотел, чтобы видела, думал серьезное.
В Москве остановились у его сестры в Мытищах. Ванюшкины товарищи за компанию просрочили командировку (в Горький за самолетами) лишь бы дать нам 4 дня вместе побыть.
Теперь хочу на комиссию, чтобы освободили совсем, у меня ведь ранения в живот, плечо и ногу. Устроюсь на гражданской. К матери в Ворошиловград поеду.

Tags: Война, отец
Subscribe

  • Убивать мышонка?

    Таня ставит детскую оперу Шостаковича «Сказка о глупом мышонке» и засомневалась. У Маршака мышонок гибнет от своей глупой доверчивости, а Шостакович…

  • Хорош, да?

    via abrod

  • Сказалось

    Мой Бог един и многолик, Многоочит и многогласен. В былинке малой Он прекрасен И в яром солнце Он велик.

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 0 comments