Пришла в общежитие. Бросилась ничком на кровать и плакать. Денег нет. Обедать на заводе с такими руками нельзя. Предстоят еще более голодные, чем обычно, дни.
Вдруг перевод от матери… Прямо так к месту!
А через несколько дней посылочка. Банка американских мясных консервов, булочки сладкие ([нрзб] с сахарным песком), пирожки. И пишет еще: «Собираю большую посылку».
В трамвай садится пьяный татарин. Садится с размаху на скамейку. Начинает ругаться (татарские слова и русские ругательства), биться головой о стекло. На нем синяя в полоску косоворотка, сверху гимнастерка. Култышка левой руки вместе с рукавом перекручивается через спинку. С ним словно припадок, в уголках рта скапливается слюна. Он садится на пол под лампу и продолжает хрипло ругаться, грозя лампам кулаком…
Кондукторша пытается уговорить его по-татарски.
Вся сцена: маленькое пространство трамвая, яркий свет четырех ламп, подвешенных в жестяной коробке к потолку, под ними татарин в динамической позе, остальные в полутьме наблюдающими статистами – напоминает театр.
Время остановить нельзя, но можно остановить стрелку часов. Некоторые удовлетворяются подобным исполнением своих желаний.
Нищая в булочной. Всё маленькое и сморщенное. Чуть выдается на печеном яблоке лица пуговка носа. Больших размеров у этой фигуры только галоши на обернутых в тряпки ногах.
Она получила свой 500-граммовый паек. На подоконник булочной положила грудного ребенка, завернутого в серое ватное одеяло. ЭОткусывает от целого куска хлеб и мякишем, смоченным слюной, чуть мажет губки ребенка. Голубые глаза ребенка смотрят в потолок. Губки шевелятся после каждого прикосновения мякиша, сосут попавшие в рот крошки.
Исхудавший Мусоргский (и нашлепка на носу, пожалуй, меньше, чем у знаменитого) слушает руготню в трамвае.
Ночью: «Папа-мама, накройте меня»
Утром: «Папа-мама, я к вам»
Вечером рассказывает: «Мама тете Маруси краснила клеем руки».
О своих руках: «Много маленьких и один большой палец».
На утильбазе завода работают заключенные. В половине седьмого вечера открываются заводские ворота и под конвоем выходит колонна. В руках узелки, котелки, ложки. Мужчины и женщины вперемешку. Днем они разбирают горы металлического мусора, отбирают цветной металл от черного.
Вот сидит, подобрав под себя ноги, мужчина средних лет. Перед ним испорченная [нрзб] . Он медленно подбирает около себя обрезки дюраля и бросает в [нрзб]. Как набирается больше половины, он не спеша встает и еле передвигая ноги, волочит за собой на веревке сосуд с цветным мусором.
Так же работают и остальные. Здесь же на какой-то железной раме висит их имущество: котомки, котелки, ватники.
Сюда, кажется, переводят рабочих из других цехов за провинности (продажа обеденных талонов, хлеба, карточек в рабочее время).
Утром Вовка тормошит: «Пора вставать, уже половина часов».