«Русский народ – страстный, талантливый, мечтательный и практичный дьявольски. Недаром русский мужик допер в лаптях до Тихого океана».
(Телегин «Хождение по мукам»).
(Печальное признание Толстого [Алексея Ник.] (невольное, между словами):)
«Что я показал в «Хм. утре». Для меня самого это подсознательное желание обнажить тему родины. Она, казалось, не стояла тогда в очереди, и мне самому было страшно. М.б. если бы я писал этот роман теперь, то эта тема родины в десять раз встала бы сильнее.
(Печальное не для Толстого, а для времени: тема родины не стояла на очереди, поднимать ее было страшно, поднял ее внешний фактор: война).
Н.М. как-то говорил, что первое впечатление после О.Р. [Октябрьской Революции] – распад, гибель России. Будучи уже предубежденным в отнош. Н.М. [120% обыватель], я думал, что это – впечатление пусть интеллигенции, но ее обывательской части.
Судя по Толстому-Рощину, таким же было впечатление и ее лучшей части (лучшей части белого лагеря).
«Ты знаешь, наверно, все-таки родина
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти поселки, что дедами пройдены
С простыми крестами их русских могил.
Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела».
Это – «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…». Хорошо помню то волнение, с которым отец читал вслух эти стихи. Когда у нас в доме появился магнитофон, то он начитал кассету, где они были записаны наряду с «Хорошим отношением к лошадям» Маяковского (он его любил и любил читать, особенно раннее; в красном десятитомнике его рукой цветными карандашами расставлены акценты, перебивки ритма и т.п.) и пушкинским «Пустое вы сердечным ты она, обмолвясь, заменила…»)…