Вот есть нечто – вещь, дело, человек, я сам. И встречаясь с этим нечто, я хочу понять его смысл.
(Даймон, конечно, ворчит, что понимать надо для чего-то, что просто так, ни для чего, понимать невозможно. Но я его в данный момент слушать не буду, мне это не помогает: я встретил нечто и хочу понять его смысл. Вот!).
Что значит понять смысл? Я это представил образно так. Смысл – это некоторая сердцевина вещи, «ядрышко». И сквозь видимость вещи мне нужно это ядрышко усмотреть. Для этого все видимое вещи я должен просветить взглядом, опрозрачнить.
Я даже чуть больше, как мне кажется, знаю про это. Что «ядрышко» – это «резон» вещи (по-французски: raison d’être, «основание быть»).
Кажется, именно это называют «распредмечиванием».
Что мы стремимся разглядеть, распредмечивая? Если по человечеству, то назначение вещи в человеческой деятельности. Если по-божески, то ее «логос», божественный замысел о ней.
Можно, кажется, различать вещи по степени сопротивления распредмечиванию. Скажем, сделанную вещь, конструкцию распредметить сравнительно легко (хотя, конечно, не всякому, а знакомому с технологией ее создания или с этим классом технологий). Природную труднее, естественные науки этим занимаются. А человека? Иной – проще выеденного яйца, весь – воплощение простого тезиса; другого за жизнь не познаешь. (Хотя можно предположить, что и всяк человек глубок, только бывает, что не явлен).
Также ракурс, направление нашего смыслоищущего взгляда важно – не буду пояснять, очевидно.
Но тут встает еще один вопрос, убийственный, по-моему. Распредмечиваем, опрозрачниваем мы ради смысла, а если его не находим? Вглядываешься в вещь – она, допустим, инструмент для какой-то работы. Но дальше смысл работы нужно увидеть. Она для чего-то еще… В человеческом плане уходим, в зависимости от направления взгляда, в то или иное измерение универсума деятельности, которая… ни для чего, для самой себя.
С божественным логосом не легче: по отцам получается, что смысл всего человеческого в Боге, а истинное назначение всего, что человек делает, возвращение к Богу, т.е. туда, откуда пришло.
Ну, так могло и не быть, значит. Получается, что самостоятельного ядрышка-смысла нет ни в чем.
Я сам – никак не исключение. Всякое сопротивление распредмечиванию (античному «познай себя»), утверждение своей самости – ложь. Значит, нет во мне смысла. Я не нужен.
Тем близким, кто возразит, что я нужен им, я отвечу, что убийственная логика распредмечивания по мощи равносильна смерти и распространяется на всех. Я им (как и они мне) нужны только в меру того, что нуждающийся сам нужен.
Собственно говоря, распредмечивание и есть смерть, мысленнное прохождение путем смерти.
И всего-то чуть-чуть дальнозоркости.