То в Москве закрыт аэродром, то здешний весь в тумане. Туман держится как раз на уровне глаз. Наклонишься – видна деревня, выпрямишься – кругом одно молоко.
Пилот объясняет пассажиру:
– Взлететь можно. Но правило таково: если сесть на аэродром нельзя, с него нельзя и выпускать. Куда возвращаться будете, если оказалось, что метео подвело?
На следующий вечер достали баян. Начались танцы. Появились и барышни: с метеостанции, из столовой, из канцелярии. К 3-ему танцу выявились несколько постоянных пар: полный капитан с очень интеллигентным лицом и модно одетая брюнетка. Капитан в валенках, партнерша в белых резных туфлях, но пара подходящая. Другая пара: небольшого роста лейтенант и девушка, повязанная зеленым платочком (она, видимо, недавно перенесла болезнь, волосы коротко острижены). У обоих очепнь схожие, простые курносые лица. Третья пара: здоровый бортмеханик со штурманом.
Остальные пары случайны, а эти постоянны до конца танцев.
Старики не стесняются показаться в воинской части с георгиевскими крестами, такие фотографии помещаются в журналах.
Ветераном в Сталинграде считался пробывший на фронте в течение 3 дней.
У многих летчиков медали «Партизану Отечественной войны» – за полеты в тыл немцу.
В Сталинграде дивизия Людникова занимала участок 400 х 600. Во время осады норма питания была установлена такая:
Командир дивизии установил: за четыре переправы подряд через Волгу награждалт орденом «Красной Звезды».
По узенькой дорожке, желтеющей через Волгу, по шоссе, идущему к Горькому, по просекам движутся черные фигуры, тянущие за собой санки. Редко видна лошадь, запряженная в сани… Люди.
Его брат долго просил взять его в армию. Ему отказывали, т.к. у него туберкулез. Наконец, взяли. Тоже погиб. Теперь мать – одна. Он был специалистом по восточным языкам.