Что может быть страшнее, чем голодный буйно-помешанный, а таких сейчас много в психиатрических клиниках на Арском поле.
Когда приносят одному из них передачу, его приходится запирать в отдельный кабинет. Иначе, всю передачу растащат. Руками и зубами разорвут ее на куски.
Еще бы, совершенно обнаженный инстинкт. Ничего от сдерживающих начал.
Тихих помешанных обирает только обслуживающий персонал. «Мы им давали, а они забыли». Если голодный буйно-помешанный страшное зрелище, то кто может быть более беззащитен и несчастен, чем голодный тихо-помешанный. Ко всему прочему ему никто не верит.
Гл. конструктор – англофил и жует американскую жвачку, считает, наверное, что это вполне культурно. Маленький сибиряк в Кузбассе и маленький татарин в Казани жуют серу. На них смотрят чуть ли не брезгливо. А какая разница? Уверен, что если бы татарская сера была в 10 раз вкуснее американской резины, Гл. к. все равно ее не жевал [бы].
В проходах цехов стоят станки. На них мелом: «Донбассу».
На днях был показательный суд. Судили семью граверов Милютиных, подделывавших хлебные талоны.
Зина уже 2 недели как не ходит в общежитие. Ботинки и платье ей пришлось отдать узбеку обратно. К тому же она потеряла хлебные карточки на две декады. Ходила продавать водку; опоздала на работу, чуть было не отдали под суд. Когда по поводу последнего события К. и Н. активно действовали против нее, она с истинно азиатской непосредственностью [нрзб.] прокляла их:
– Чтоб вашим детям было так же плохо, как мне.
Что может быть сильнее такого проклятия?
Об этой Зине и ее замужестве за узбеком отец уже писал(http://gignomai.livejournal.com/196036.html)