Журнал Владимира Рокитянского

Гипердиагностика, напомню, это когда человеку (я в первую очередь о детях) ставят диагноз, преувеличивающий тяжесть и необратимость его физических или психических недостатков, и этим ограничивают его жизненные возможности – в получении образования, выборе работы, вообще в самостоятельной жизни. Я написал «физических и психических недостатков», но с физическими-то проблема не так остра, их наличие и величина достаточно легко проверяемы. А вот умственная отсталость разной степени тяжести и «задержка психического развития» (ЗПР) тоже разной степени и по разным причинам – это всё в совокупности область, где ошибиться много легче. А последствия могут быть очень печальны: грубо говоря, объявят запущенного ребенка дурачком  и учить будут соответственно, и так его жизнь и покатится – убогая. Тему гипердиагностики и работы психолого-медико-педагогических комиссий (ПМПК),  которые ставят детям диагнозы, я уже обсуждал здесь и здесьl, как и более широкую тему «власти специалиста» (http://gignomai.livejournal.com/547094.html, http://gignomai.livejournal.com/547365.html).
Есть еще серия публикаций на эту тему знающей дело solinsky:
http://solinsky.livejournal.com/51074.html
http://solinsky.livejournal.com/51225.html
http://solinsky.livejournal.com/51633.html
http://solinsky.livejournal.com/51958.html
http://solinsky.livejournal.com/52121.html,
из которой я приведу итоговый вердикт:
«Итак, можно выделить три устойчивых характеристики в практике принятия решений ПМПК относительно детей из учреждений:
– использование ограниченных подходов к оценке развития ребенка, ориентация на удобство ребенка для системы, игнорирование принципов и практик интегрированного образования;
– использование решений ПМПК сотрудниками учреждений общественного воспитания для облегчения своей деятельности, стремление избавиться от сложных детей;
– высокий уровень взаимопонимания между сотрудниками учреждения и ПМПК при принятии решений».
Скажу еще своими словами, погрубее и попроще: источник зла (гипердиагностики) автор видит в том, что работники учреждений общественного воспитания (детсадов, школ, детдомов) стремятся облегчить себе жизнь, избавляясь от «трудных» детей, а ПМПК помогают им в этом (по причине профессиональной отсталости и административной солидарности).

Поводом вернуться к этой теме стало для меня то, что в свою последнюю смоленскую поездку я встретился и поговорил с директором Центральной ПМПК Смоленской области – сейчас это Центр диагностики и консультирования – Натальей Ивановной Диваковой.
(Кстати сказать, solinsky  написала в конце своей серии, что «последние 15 лет ряд регионов проводит реформу ПМПК – их включают в состав психолого-медико-педагогических центров помощи семье и детям, внедряют технологии пролонгированного наблюдения за детьми. Однако трудно судить о том, насколько при этом изменяется подход к решению проблемы». Вот в таком центре я и побывал).
( Collapse )
Каков итог? Что я увидел?
Первое. Появление у ПМПК новых инструментов, дающих возможность добиваться более надежного диагноза.
Второе и третье – это изменения в сознании работников ПМПК и работников интернатов.
Первое объективно, но работает только при наличии второго и третьего, а они, увы, не гарантированы повсюдно (мне-то явно везет на хороших людей).
Если же все-таки ставить вопрос о гарантиях, то пока не встречал ничего более убедительного, чем то, пишет в конце своей серии постов solinsky:
«Важнейшей задачей становится уход от монопольности как в подходах к оценке развития ребенка, так и доминировании институций в принятии решений. При этом в отношении детей из учреждений важно найти такой способ регуляции, который бы позволял включать в процесс принятия решения о судьбе ребенка с особыми образовательными нуждами независимых участников, которые бы могли предоставить альтернативы устройству ребенка».

Много слов, но короче не получилось. Можно комментировать. Если кто-то из нас хахочет что-то добавить, то на общих правах, в комментах.
( Collapse )

Не нужно много думать, чтобы прийти к тому, что важнейшее для детского дома – кто в нем работает. Отбор и подготовка персонала. По нынешнему состоянию отбирает сама жизнь – кто выдерживает. Подготовка – в основном в педагогических вузах. В Смоленске – это Смоленский госуниверситет, туда я еще наведаюсь. Но есть еще повышение квалификации, им занимается Институт развития образования (ИРО), и там я уже побывал.
Ольга Станиславовна Кольцова, директор, сослалась на Закон об образовании: все работники системы должны раз в три года пройти повышение квалификации. (В Законе, правда, не совсем так; в обязанностях сказано только в общих выражениях про обязанность повышать профессиональный уровень; «три года» фигурируют в правах – с. 47, п. 5.2: право на дополнительное профессиональное образование по профилю педагогической деятельности не реже чем один раз в три года). И коротко сформулировала принцип: персонифицированный подход к повышению квалификации, т.е. запрос на то, чему учить, формулирует сам обучаемый. Для более обстоятельного разговора меня отослали к Галине Петровне Лукиной, зав. кафедрой специального образования и социальной педагогики.
Речь шла о работе в последние два года, время работы ГП в ИРО.
– Наша работа – это всегда выезд в интернаты, чтобы не отрывать от работы. Прежде чем составлять учебный план, мы встречаемся с администрацией, всегда даем небольшую анкету: что бы они хотели узнать нового, на что обратить внимание. На основе этих данных и составляется учебный план. Естественно, у нас есть базовая часть – законодательство, теоретическая часть – и часть вариативная, с учетом пожеланий коллектива. Поэтому у нас один учебный план на другой никогда не похож. Бывает, что просят какого-то конкретного преподавателя, не обязательно нашего. Из Физакадемии, СмолГУ, даже из Москвы приглашаем.
В занятиях участвует весь коллектив. Обычно две группы, учителя и воспитатели, со своей спецификой.
Помимо повышения квалификации, есть еще переподготовка, двухгодичные курсы для новичков.
– Получается, что все у вас замечательно. А трудности, проблемы у вас есть?
– Самая большая проблема – это чтобы ребенок был в семье…
– Ну, это общая проблема, а в вашей непосредственно работе?
– Если бы еще у нас хватало времени на научные исследования… Очень маленький состав кафедры.
Задал вопрос, несколько за рамками деятельности ИРО – о специальной подготовке персонала для интернатных учреждений. Ответ был для меня неожиданным:
– Этого не нужно. Иначе мы автоматически делим всех детей на две категории, интернатных и семейных.
– Но ведь их сама жизнь делит. Мы должны эту разницу по возможности уменьшать, но учитывать..
– Думаю, что эту специфику нужно учитывать на базе самих учреждений, а в общей подготовке этого делать не следует, чтобы не делить детей.
Я говорю о возможности подготовки команд.
– А мы это и делаем, на базе самих учреждений.
Это интересно. Фиксирую как оппозицию для дальнейшего обдумывания.

Ну и итог. Выглядит все привлекательно – на первый взгляд. Учат, тому, что сами работники считают нужным. Но действительно ли они знают, что им нужно – для того, чтобы добиться большего, чем мы имеем сейчас?