Журнал Владимира Рокитянского

Но ответы еще нужно привести в систему и осмыслить.
О самих опросах. Статистически их результаты, конечно, ничтожны. Но мне - интересны.
Это своего рода разговор с вами на эту важную тему. Содержательность высказанному придают контексты - ведь большинство из вас я заочно (а кого и очно) знаю, могу припомнить ваши высказывания по другим вопросам…
В восприятии жизни и суждениях о ней мы хоть и не едины, но не так уж далеко расходимся, границы наших взглядов подвижны и мы в общем-то признаем частичную и относительную правду друг у друга. Поэтому можно сказать даже больше: это как бы разброс суждений одного - множественного, не вполне самоопределившегося - сознания. И даже если вы с этим не согласитесь, я вправе сказать это о себе: я со всеми вами согласен, хотя бы отчасти… или может быть, был согласен, передумал, но помню, как думал точно так же… или могу еще согласиться…

Хорошо! Попробовать что ли... помечтать об этом :)

Оригинал взят у mnemtsev в Путевые заметки Алексея Мухранова

Пока обрабатываются и осмысляются результаты опросов о телесных наказаниях, продолжу движение по сиротским путям.
В записи об «Отказниках и подкидышах» мы добрались до дома ребенка. Я уже писал о них, но возвращаться нужно, что-то успеваешь еще узнать и лучше понять.
Надо добавить, что из роддома в дом ребенка младенцы попадают через больницу, где по результатам обследования решается вопрос о типе дома ребенка, нужен ли специализированный, коррекционный. Не знаю нормативов, но это все, как я понял, вопрос дней.
Дом ребенка – учреждение, где в норме детей содержат до 4-х лет (если не усыновят раньше), заботятся о них, оказывают медицинскую помощь, воспитывают и обучают. Отсюда путь, если не в семьи, то – в детские дома, соответственно, обычные или специализированные.
Дома ребенка – в ведении Минздрава и хозяева, включая директора, здесь врачи, но персонал согласно РЕКОМЕНДУЕМЫМ ШТАТНЫМ НОРМАТИВАМ МЕДИЦИНСКОГО, ПЕДАГОГИЧЕСКОГО И ПРОЧЕГО ПЕРСОНАЛА ДОМОВ РЕБЕНКА (2007), включает в себя, помимо врачей (педиатров, неврологов, детских психиатров, отоларингологов и врачей восстановительной медицины), еще медсестер разной специализации (палатных, процедурных, массажных, диетических и др.), педагогов, в т.ч. логопеда, музыкального руководителя и педагога-психолога, младших сестер или санитарок, а также «специалистов по социальной работе» и юрисконсульта. Расчет нормативов – по количеству детей. Врачей и других сотрудников со специализированными функциями – по одному на несколько десятков детей, палатных сестер и санитарок по одной на шесть детей; на шесть же детей – воспитатель.
Основная проблема домов ребенка – та самая, о которой пишут все, писал и я: недостаток личного общения, "своего" взрослого, и как следствие – расстройства привязанности. Мельканье лиц – палатная сестра, специализированные и ночные сестры, врачи и т.п. – вроде бы вещь здесь неустранимая. Отсюда делается убедительный вывод, что эта проблема в стенах учреждения не решаема, единственный выход – скорейшее попадание ребенка в семью. Среди врачей домов ребенка и специалистов по коррекционной педагогике есть и другая точка зрения: младенцу, пережившему травму отказа матери, а тем более, такому, у которого есть и еще могут открыться серьезные дефекты, нужна помощь специалиста, причем именно в учреждении, где есть возможность постоянного медицинского контроля и все необходимое оборудование. Знакомая, многолетний работник в области коррекционной педагогики говорила мне о множестве классных методик, существующих для компенсации дефектов развития, о чудесах, которых ими добиваются…
Но и соглашаясь с тем, что ребенку в большинстве случаев лучше побыстрее попасть в семью, куда деться от факта, что какое-то время он в учреждении неизбежно пробудет и что то же расстройство привязанности и другие дефекты не ждут, развиваются – значит, что-то надо делать.
Никак не берусь что-то здесь предлагать, но сошлюсь на пример реформаторского начинания. Нашел вот на сайте фонда «Солнечный город» рассказ о «проекте модернизации работы в домах ребенка по семейному типу» (его и назвали «Как дома»). Это все придумали психологи из СПб-ского университета и осуществляют в нескольких домах ребенка с 2010 года. Там и фильм есть про Новосибирский ДР №2.

Ну и в завершение поста – о масштабах.

Число детей, оставленных матерями (родителями) при рождении в 2011 г. 5 440
Из них: оставленных матерями (родителями) – мигрантами, не зарегистрированными на территории  Российской Федерации  (по состоянию на 30 сентября 2011 г.) 238

ЧИСЛЕННОСТЬ ДОМОВ И ДЕТЕЙ В НИХ ЗА РАЗНЫЕ ГОДЫ:

	1980	1990	1995	2000	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011
Число домов ребенка	283	265	252	254	254	249	249	244	243	227	218
В них детей, тыс. человек	21,3	18,5	18,3	19,3	20,6	20,3	18,5	17,8	17,8	17,5	16,3

http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/obraz/i-obr1.htm


УСТРОЙСТВО ДЕТЕЙ В ДОМА РЕБЕНКА
(т.е. сколько в каждом году поступает)

1990	2000	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011
4269	14115	16317	16475	14792	13588	13062	12707	9361

http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/obraz/i-obr2.htm

Видно, как выросло поступление в ДР в лихие 1990-е и как потом оно снижалось. А вот население домов менялось меньше.
Из сравнения со статистикой отказов получается, что поступают сюда не только отказники: в 2011 поступило 9361, а отказников было 5440.

Всё бьют и бьют по детдомовской системе – зло, страстно и, не сомневаюсь, искренно. И со знанием дела:

«Говорили о том, почему так сложно с подростками воспитателям и почему так плохо самим подросткам. Ну, и пошли примеры и ситуации.
Как любыми способами не отдают в семью детей "удобных": контактных, послушных, помогающих. При этом любыми же способами готовы сбагрить детей неудобных, протестующих, убегающих, нарушающих правила. Хоть куда сбагрить: хоть в коррекционку, хоть в спецшколу для правонарушителей – представитель детдома в суде сам выступает за то, чтобы воспитанника посадить в эту тюрьму для детей.
Как не дают встретиться с родными ребенку помладше – "а то будет к ним стремиться, пусть лучше скорее забудет и у нас привыкает", но при этом готовы отдать пятнадцатилетнюю "неудобную" девочку под опеку стоюродной бабке, у которой живет не просыхающий отчим.
Как отправляют в психушки за крики и грубость, за побеги.
Как отдают охране приказ не пускать в детдом бывших воспитанников, которым иногда пойти некуда и обратиться не к кому, кроме своих прежних воспитателей, а им запрещено  "приваживать" – кабы чего не натворили».

«Почему в детских домах практически нет здоровых детей? Почему почти все дети в детских домах больные?
Каждый человек, и каждый ребенок (абсолютно каждый), имеет какие-то особенности здоровья и развития. … Но если домашние дети сразу после рождения становятся окружены любовью и заботой, они изначально по умолчанию кому-то нужны, важны и ценны, то дети-сироты оказываются никому не нужными. … И получается, что даже если эти дети родились с лучшими показателями, чем домашние, они начинают позже домашних сидеть, ползать и ходить. То есть вполне логично, что у них появляется ЗАДЕРЖКА РАЗВИТИЯ. С каждым днем разница между домашним ребенком и ребенком-сиротой становится все очевиднее. И уже к году жизни практически у всех сирот есть ЗПР – задержка развития. …
Если у домашнего ребенка возникают проблемы с развитием, поведением или обучением, родители ищут репетиторов, психологов, дефектологов, нейропсихологов и других специалистов, которые нацелены на помощь такому ребенку. Они делают все, для того, чтобы помочь ребенку вылечиться или научиться нормально жить с тем отклонением, что у него есть. Они из кожи вон лезут, чтобы ребенка вытянуть до нормы. Что происходит в подобной ситуации с детьми-сиротами? Их отклонения просто фиксируются на бумаге. Собирается комиссия ПМПК, в которой сидят человек 10 всяких специалистов (психологи, врачи, логопеды), и эти специалисты выявляют проблемы развития. … Вот так запросто в разных жизненных условиях из одного и того же ребенка можно получить двух совершенно разных детей – разница лишь в наличии родителей. У того ребенка, у которого они есть, будут небольшие проблемы, которые родители всеми силами будут пытаться решить, у второго – очередной диагноз, который дает чиновникам возможность в дальнейшем “не париться” на тему его развития. А что с дураков взять-то? Они ж тупые! Ну и раз ребенок нездоров, значит ему место в специализированном детском доме (а у нас в стране они в большинстве своем специализированные). Как это ни грустно, но причина – в цели: цель родителей – вытянуть, цель системы – задокументировать, а то “мало ли что”».

Невозможно оспорить, все это есть. Неправда, что так происходит всегда и везде, я уже убедился в том, что бывает и иначе. Верно, что в систему, такую, какова она сейчас, встроены механизмы, которые этому способствуют. Но вывод, вывод-то какой?
Вот здесь, в процитированном рассказывается о детях, которых диагнозом обрекают на «дурацкую» участь, чтобы чиновникам  «не париться» на тему их развития. Не по той же логике детским домам ставят диагноз «тюрем» и «концлагерей», чтобы «не париться» об их развитии?