Журнал Владимира Рокитянского

Подзаглохла эта линия моих записей - потому, в основном, что отцовские дневники... Остались тетради-ежедневники, но в них по большей части конспекты рабочих совещаний, редко попадется общеинтересное, выуживать надо.
Но вот одна родовая ниточка чуть-чуть прояснилась.
Я писал, что, если по мужской отцовской линии, давшей мне фамилию, я знаю больше среднего, даже про прапрапрадеда немножко, а прадед с прабабкой так совсем живые (даже фотография есть), то по еврейской линии, линии бабушки, мамы отца, Анны Николаевны, все невнятно (о ней здесь и несколько следующих записей). Череде насильственных смертей в ее жизни начало положено чудовищным убийством анархистами в 1918-м ее отца, Николая Николаевича. О самом Ник. Ник. я знал сверх этого только то, что был он из богатейших людей г. Енакиева. И когда выяснилось, что Таня едет в Донецк (это рядом) учить украинских учителей по их приглашению, подумал, а не съездить ли ей в Енакиево, разведать что-нибудь о прадеде.
Стал искать в Сети и, надо же, что-то нашел. Выписываю из статьи по истории города (в других повторяется примерно то же):
( Collapse )

Но ведь если вслед за основоположниками, Сократом и Платоном, понимать философию именно как любовь к мудрости (= истине), то все вопросы самоопределения философии и философа (в отличие от софоса, мудреца), какой философии быть - это вопрос о том, как любить, что это значит - любить истину.
Из такого поворота явно должны последовать нетривиальные выводы. Надо подумать.
В том числе и для отношения философии к религии, поэзии и методологии.
(Для тех, кто в теме, это все приходит на ум в контексте обсуждения с ЛП концепции методологии как одного из философских подходов, предложенной В.Я.Дубровским).