Журнал Владимира Рокитянского

Странно, что почему-то до сих пор мала реакция на журнал meixon. Мне кажется, он говорит об очень важном. Более того, для многих даже о более важном, чем для меня.

Собрался на несколько дней съездить в Минск: самому посмотреть, как при Лукашенко живут. А в новогодние дни читал замечательный текст kiprian_sh "Ипостась и образ" (http://kiprian-sh.narod.ru/texts/Hypostasis.htm). Успел прочитать чуть меньше половины, но голова загудела от мыслей. Нет, с позицией уважаемого Киприана я не согласился, скорее, еще больше утвердился в правильности "иного пути", но нет ничего ценней хорошего оппонента!
Сейчас начну штука за штукой выкладывать свои предварительные вопросы-тезисы, а пока два впечатления - чтоб не затерялись.
1. Я и не знал до какой степени нахожусь под влиянием мысли В.Н.Лосского. Когда-то прочитал и "Очерки мистического богословия Восточной Церкви", и работы по "богословию личности и образа", но так, видимо, впитал, что считал своими собственными эти мысли. А тут Киприан добросовестно и помногу их цитирует - чтобы разгромить, понятное дело.
2. Замечаю, что принято стало пренебрежительно отзываться о русской религиозной философии (мол, это и не философия вовсе), и о "парижском богословии". Многое, может и правда, уязвимо - мечтательность там и т.п. Но для меня, понял я, работа этих людей априорно ценна уже потому, что в ней сделана попытка вобрать в богословскую мысль самое лучшее (по-моему), что есть вне церковной ограды - слово и опыт поэтов. Ну а нам в России, понятно, русская поэзия ближе.

Смысла закона тождества я никогда не понимал. И сейчас считаю, что в той форме, в какой его принято формулировать (А = А), он лишен смысла. Сравнивать (т.е. ставить вопрос о тождестве или нетождестве) можно только то, что различимо, про что говорят: численно, или нумерически, различное – например, одно и то же, но рассматриваемое в разное время. Тогда единственная содержательная интерпретация абсолютного тождества – утверждение о существовании всегда себе равного, самотождественного, т.е. совершенно неизменного… Парменид таковым считал сущее в целом. По нашей библейской вере таков сверхсущий Бог.
Все остальное не самотождественно, если ставить вопрос о полном тождестве. Гераклит прав: все меняется.
Но мы можем ставить вопрос о разной степени изменяемости разного. Если речь идет о неодушевленной вещи, то к ней приложимо различение сущности и акциденций. У вещи меняются разные свойства, но она остается самой собой. Если меняется сама сущность, то это мы уже называем превращением: на месте одной вещи появляется другая. Ясно, впрочем, что это различие относительно, оно определяется ситуацией и нашими задачами (дом остается домом до тех пор, пока мы таковым его считаем, хотя бы к него прохудилась крыша и растрескались стены).
Но я сразу прорываюсь к тому, что мне действительно важно – к человеку.
На протяжении своей индивидуальной жизни он меняется… сами знаете как. И тем не менее его считают одним и тем же лицом, единым в изменении. Что в нем самотождественно?
На протяжении истории человечества тоже изменения грандиозны. Что именно следует считать самотождественным, что позволяет говорить о том, что это история одного и того же – Человека, человечества?
Первое самотождество естественно назвать лицом, или ипостасью.
Второе – человеческой сущностью, природой, субстанцией.
Есть возражения?

Вот я смотрю на другого человека? Что я вижу? И чем я вижу? Уж точно не только глазами и этими, как их там, колбочками. Вижу-чувствую, вижу-вспоминаю (узнаю знакомого или гадаю, кто это), вижу-воображаю (чего от него ждать), думаю о нем. Во всем этом сложном потоке моих действий и страданий (не в смысле боли обязательно, а смысле пассивности) чисто сенсорное восприятие кожного покрова занимает ничтожную роль и требует особых усилий, чтобы на нем сосредоточиться.

К этому пришла уже и т.наз. научная психология (у гештальтистов и др.). Но особенно показательна многообразная, расходящаяся эволюция живописи, в том числе портретной. Ведь художник стремится изобразить то, что он считает почему-то самым главным.

Я еще пока не начинаю серьезного обсуждения философии и богословия образа, которым (в явном виде – второму) посвящена работа kiprian_sh, к которой я отсылал. Скажу лишь об одном, что меня сразу привело в состояние озадаченности.

( Collapse )

В.Лосский и следующий за ним Л.Успенский утверждают, что, создавая икону Христа, иконописец изображает Его ипостась. Что это, собственно, значит и как это возможно – вопрос, требующий отдельного обсуждения. Пока могу только сказать, что это примерно соответствует утверждениям портретистов, что они пытаются «схватить» и запечатлеть на холсте личность, душу… – интуитивно понятно, о чем речь, но сформулировать крайне трудно.

kiprian_sh; противопоставляет этому (разумеется, подкрепляя свою мысль святоотеческими текстами) другой взгляд: что изображаются «черты образа (характир) Его Ипостаси по человеческой природе». Это вполне соответствует представлению об ипостаси как о природе, специфицированной индивидуальными характеристиками. Ну, когда речь идет о светском портрете, можно, пожалуй, представить дело так, что художник выделяет некоторые характерные, бросающиеся в глаза черты (характир?) и на них строит изображение (хотя художник, наверно, поморщился бы от такой рационализации). Но что это за черты, которые нужно связать с образом Спасителя, Богоматери или святого как ипостасные? У меня в библиотеке есть книга В.Д.Фартусова «Пособие для иконописца», составленная, как я понял, на основании т. наз. «подлинников», т.е. описаний внешности святых, которым рекомендовалось следовать иконописцам; там указаны черты, отвечающие происхождению святого («египетского или римского и т.д. типа»), возрасту времени его основных подвигов (чаще всего, «старец»), особенностям образа жизни (худоба у прославившихся аскетизмом), какие-то еще черты, сохраненные традицией (форма бороды, например). Очень уж условным представляется такой отбор «характира».

Но, с другой стороны, а что в самом деле считать ипостасными чертами, т.е. определяющими лицо как особое и неповторимое. Если отойти от священных изображений в область светских (чтобы чувствовать себя вольнее), то уж скорее надо искать не во внешности, а в характеристиках менее бросающихся в глаза (отпечатки пальцев, радужная оболочка глаза), в конечном же счете – в генетике. Хотя это тоже, на мой взгляд, предрассудок, только научный: однояйцевые близнецы – разные люди, и клоны, если их когда-нибудь сделают, будут по отдельности на Страшном Суде ответ держать.

В общем, я бы так пока сказал: если в богословии личности и образа Лосского много недосказанного и выраженного метафорически, то альтернативная концепция, при всей своей видимой ясности и простоте, ставит мно-о-ого вопросов.

Мучился я мучался с сущностью (она же природа), а ясности так и нет. Вот что такое "человеческая природа"? У Аристотеля, который шел от языка, в этом понятии был, мне кажется, в основном логический смысл: "человек" это общее сказуемое для всех людей и только для них (а не для богов или лошадей). Но ведь это не годится, ибо предельно релятивизирует понятие природы-сущности. В одной родо-видовой классификации будет одно общее понятие, в другой - другое. Онтологический-то смысл какой?
Можно было бы понять человеческую природу, человечество как совокупность всех людей - живших, живущих и будущих. Смущает неопределенность границ.
Можно - как совокупность природных характеристик. Попробуй выяви и перечисли.
Можно как именно субстанцию (латинский эквивалент "сущности"), т.е. как бы материю, вещество человечности. Звучит привлекательно и, пожалуй, современно. Тогда, вроде бы, каждый человек - это кусок. человеческой субстанции. Вполне соответствует представлению об ипостаси как природе, специфицированной особенностями. Но тоже что-то смущает...

В иконоборческих спорах (об этом напоминает kiprian_sh) один из обсуждавшихся вопросов был о единосущии или иносущии образа Первообразу. Я опять-таки сейчас отвлекусь от священных образов и обращусь к профанным. Ведь как бы там ни понимать отношение между образом и изображаемым, одно совершенно ясно: изображение использует иную субстанцию, чем субстанция изображаемого, это всегда перенос с субстанции на субстанцию, причем в общем случае с возможностью других переносов (гравюра с живописи и т.д.).
И тут приходят на ум любопытные парадоксы.
Я некогда не без влияния покойного Н.А.Носова увлекся ненадолго вопросами т. наз. "виртуалистики", виртуального бытия. И вот среди многообразной и многообъемной "литературы вопроса" (по большей части, надо сказать, ничтожной) нашел как-то статью (не помню автора), заинтересовавшую меня причудливостью фантазии. Автор всерьез обсуждал вопрос о сохранении виртуально живыми умерших: в компьютер закладываются многочисленные образы, биографические данные, образцы произнесенных и написанных текстов, оставленных покойником, и на их основе создается интерактивная программа, в которой Вы, скажем, обращаетесь к нему с вопросом, а "он" Вам отвечает.
Бред, конечно. Но в чем именно бредовость? По-моему, это доведенное до логического предела представление о человеке как природе, ограниченной совокупностью особенностей. Если эти особенности (ипостасные идиомы) - нечто эксплицируемое (а иначе в чем их преимущество перед нерационализируемой личностью Лосского?), то их можно заложить в компьютер и сотворить нечто вроде описанного.

Я предвижу, что при обсуждении того, что придется обсуждать, не раз и не два придется говорить о непознавемом, непостижимом, нерационализуемом и т.д. Один пример, когда об этом уже шла речь, был когда я в обсуждении ипостаси с alexandrg заговорил (вслед Лосскому) о неизбежности апелляции к непознаваемой рациональными средствами инстанции, которая ответственна за единство лица в изменении и за его свободу, то получил ответ: а почему не считать, что среди ипостасных свойств-идиом есть постоянные, неотделимые от ипостаси и непознаваемые. Так вот, мне представляется очевидным, что свойство, характеристика может быть сколь угодно долго нами не познанной, но она по понятию познаваема - в принципе. Как был в конце концов расшифрован генетический код (если я не переврал по неграмотности). В отличие от Бога или (как-то иначе, но в этой оппозиции сходно) человеческой свободы.

Итак, меня уже нет в Москве и в ЖЖ. Не надолго. Восьмого вечером вернусь. 9-го надеюсь прочитать много комментов и тотчас начну отвечать.