gignomai

Декабрь 1939 – февраль 1940

Белым гарусом протянулись заиндевевшие провода.

Морозы. Трамвайные окна обросли снегом. По примеру какого-то остряка во всех трамваях «Меняю. две зимы на одно лето».

Алик называет «Л» пустою буквою «А».

Рассказывают, что ходовая идея в западных областях: граница с Германией временная, скоро будет наше дальнейшее продвижение.

На предприятиях записывают в доноры.

Кондукторша заботится, чтобы пьяный старичок не упал, не вылез раньше времени.
– Он теперь полезный человек, молодых ведь убивают.

Беличья шубка. Измятое напудренное лицо. Слезящиеся, печальные глаза фокстерьера.

Дед Саши Муравьева говорил всегда: «Лучше всего в середине быть». Собираются на извоз всей деревней. Если дед собрался первым, он долго стоит закручивая какую-нибудь веревочку, чтоб не быть первым.
«Первым поедешь, за дорогой следить надо, дорогу по снегу прокладывать. Ответственность.
Но и последним – плохо. Отстанешь, разве поможет кто? До них не докричишься.
А в середине хорошо. Едешь, ни о чем не думая. Если поломаешься, помогут. Ведь как не помочь, объехать-то меня не могут».

Земский рассказывал:
Слушатели академии были на приеме в Кремле. За стол садятся 6 человек. На столе ваза с апельсинами. Апельсины мгновенно делятся поровну и раскладываются рядом с каждым.
Официант берет пустую вазу и через минуту приносит ее снова наполненную апельсинами.

«Некоторых из-за стола штопором вынимали».

На приеме в честь XII-летия академии И.В.Ст.: «Я предлагаю сменить тамаду (Ворош.). Вождь должен выполнять чаяния народные».
Чкалов по столам к главному столу целоваться.

Въезд в Москву только по московским паспортам.

На почте: «Прием посылок временно прекращен. Прием только в адрес Действующей Красной Армии и войсковых частей».

На двери магазина Геокартпрома на Кузнецком: «Карт Финляндии в продаже нет».