Цитирую примечание:
Как указывают А.Лонг и Д.Седли, «в эллинистической философии различные школы обычно характеризовались различным содержанием, вкладываемым ими в понятие конечной цели, в формальном определении которого все они сходились: “то, ради чего делается все, но что само не делается ради чего-либо”, или “предел желаемого”» (Long A., Sedley D. The Hellenistic Philosophers. Vol.1. New York: Cambridge University Press, 1987. P. 398) ; ср. Цицерон, De finibus 4.14. В докладе «Платон и Аристотель об идеале богоподобия», сделанном в Принстоне в марте 1996 г., Седли, однако, несколько уточнил это свое толкование термина τέλoς: «Когда Эпикур (Письмо к Менекею 128) называет здоровье и безмятежность “telos’ом блаженной жизни”, он имеет в виду полноту ее реализации, а не цель, которая в ней ставится. Великий диалог Цицерона, посвященный этике, называется De finibus bonorum et malorum – опять, несомненно имеется в виду этический τέλoς, но правильный перевод – “полнота реализации”, а не “цель” (дурное [=то, чего стремятся избегать] не является целью, но вполне реализуемо)» (с. 12 машинописи). Следует также указать на предложенное стоиками терминологическое разграничение понятий конечной цели (τέλoς) и просто цели (σκοπός), как того, куда (или, во что) целят(ся). Например, целью-τέλoς’ом стрельбы может (хотя и не обязательно должно) быть попадание в ее цель-σκοπός (мишень). Цель в первом смысле формально отличается от цели во втором (даже когда совпадает с ней по содержанию) тем, что в ее понятие уже входит ее реализация. Так цель-τέλoς человеческой жизни – не просто счастье (хотя именно такова ее цель), но достичь счастья, или быть счастливым (Арий Дидим, Epitome 40.20-25). Ср. Rieth, Otto. Über das Telos der Stoiker // Hermes. 69 (1934). S. 13-45.
Вы различаете между счастьем (цель-σκοπός) и «достижением счастья» (цель-τέλoς)? У меня сходу не получается. Если τέλoς рассматривается до его достижения, не как состоявшийся результат действий, а как то, «ради чего» они совершаются, стремиться к счастью как к мишени (конечной точке движения) и стремиться к «полноте реализации» этой цели в моем понимании – одно и то же. Не вижу разницы.
Различие, однако, начинает проявляться, если мы говорим о цели недостижимой, к которой можно бесконечно стремиться, ее не достигая. Таким τέλoς-ом и является «уподобление Богу», которое по единомысленному решению и стоиков, и платоников (см. http://gignomai.livejournal.com/137657.html) не предполагает «приближения» к цели, но лишь «следование», или подражание, ей как образцу.
Правда, тут у меня все равно остается вопрос: а является ли невозможность приближения действительным критерием для различения телоса-образца от мишени-скопоса? Ведь если τέλoς предполагает полноту реализации, то «уподобление», «следование», доведенное до логического предела, есть отождествление, т.е. приближение дальше некуда… А с другой стороны точка, к которой стремится движение – если стремится бесконечно, - ее не достигая, это, скорее, σκοπός, чем τέλoς, не так ли?
Вроде бы, получается, что эти понятия-различения вообще не работают на то, чтобы понять мыслимую суть стремления человека к Богу как его, человека, τέλoς, смысл его жизни…
Однако... будем понимать-непонииать дальше.