Сторонами «используются разные способы мышления. Указания на содержательность мышления и условность закона, который к тому же не раз был нарушен, является сильным аргументом с точки зрения сторонников операции – и ничего не значащим, второстепенным обстоятельством для противников. В самом деле, то, что насильник А. был по суду оправдан и там не обошлось без подкупа – совершенно не является никаким обстоятельством в суде над насильником Б., и Б. получит (должен получить) полный срок, хотя А. гуляет на свободе. Так работает право – с А. отдельное дело, несовершенство применения права не может служить оправдывающим обстоятельством. Но это же несправедливо! Да. Но это содержательное суждение, мы такие суждения в расчет не берем (потому что мы за право). А оппоненты как раз только такие суждения в расчет и берут – потому что они за (субъективно, лично понимаемую) справедливость».
Формально вроде бы верно: каждого судят за им совершенное. Перенесем на международную ситуацию: Россию судят за Украину, Америку и НАТО (когда-нибудь позже, видимо) за Югославию, Ливию и т.д. … Так ведь очевидный абсурд получается, и понятно почему: бессмысленно рассматривать отдельный кейс вне системы права. Работает в таких случаях только системный, целостный подход.
И вот тут проступает действительно важное, базовое различие, которое я бы обозначил словами «целостность» и «частичность» («холизм»/»партикуляризм»).
Оно во всем. В отмеченном И.-П. противостоянии историзма и представления о ничтожности исторических аргументов. В первом случае у Украины и «феномена украинства» есть длительная история, без которой ничего не понять в текущей ситуации; во втором история конфликта начинается с присоединения Крыма, а потом без перерыва наступает 24 февраля, а все до этих событий и между ними может не учитываться. Это холизм и партикуляризм во времени.
То же и в международном пространстве. С одной стороны – установка на глобальный контекст конфликта, где идет борьба за однополярный и многополярный мир, где много разновеликих участников, где мала и страдательна роль самой Украины; с другой – все внимание замкнуто на отношениях «агрессора и жертвы».
То же касается и отношения к России. Неприятие существующего в стране режима для противников ее действий замыкает круг оснований их позиции; для сторонников СВО стратегические интересы страны не отменяются недостатками существующей в ней власти. (Это относится не только к РФ, но и к СССР).
Я безусловно за целостный, за системный и исторический подход. Только одним этим не предрешается отношение к тому, что происходит сейчас, но только таким образом раздвинув горизонты рассмотрения, можно это происходящее основательно обсуждать. К чему и призываю.
Здесь выход к еще одному глубинному расхождению, цивилизационному. В этом случае роли парадоксальным образом меняются. Как раз среди тех, кто «за», цивилизационная тематика звучит довольно плоско и неубедительно, в основном оборонительно, как арьергардное отстаивание «традиционных ценностей». А вот у тех, кто «против», и воображения, и решительности много больше. Как в негативном плане – в пересмотре отношения ко всей русской истории и даже дотоле свято почитавшейся литературе, как к тому, что разными путями предуготавливало русских к их нынешнему состоянию (такого рода суждениями переполнен русский фейсбук). Так и в позитивном – в отношении к новейшим формам европейской культуры, ментальности, общежительности как к высочайшему историческому достижению. Очень рекомендую в этом плане последние, замечательные своей провокативностью посты
В том же журнале, кстати, напоминание, что историзм - не только о прошлом, но и о будущем.