Мне, слышится, что спрашивает он меня, как "идущего" (я ведь часто о "пути" заговориваю) - откуда и куда? и далеко ль ушел из пункта А? много ль идти до Б?
Речь, так я понял, не о тех А и Б, которые не нами поставлены, а о тех, что мы сами ставим: чего убегаем, куда стремимся.
Думал над этим дня два урывками между суетой и делами (полусуетой). И вот, что пока надумал.
Усомнился я в этой метафоре - Пути - такой, казалось бы, прозрачной. Мне вдруг содержание жизни представилось не длительным движением, а прыжком. Всего два момента: "до" и "он сам", прыжок. Все остальное топтание перед тем, что надо перепрыгнуть, настраивание себя, подготовка... Возможно, даже наверное, мы оснащены или можем оснастить себя для того, чтобы это "топтание" развернуть в путь. Но все равно суть будет не в самом пути, а в прыжке, к которому он ведет-готовит.
И тут еще, так, предварительно, один аспект просматривается: Vorlaufen zum. "Забегание", как переводчики Хайдеггера и Е.Л.Шифферс говорят; я бы сказал сейчас "запрыгивание" или "впадание". Т.е., возможно, для постижения сути "прыжка" не только пространство, но и время не нужно растягивать хронологически, между рождением и физической смертью. "Та сторона" где-то совсем рядом... Что-то об этом я еще, надеюсь, из книжки о Клименте почерпнуть.
Даймон пока молчит. Но что-то мне говорит, что он слушает меня без отвращения.