Топологически иерархическая оппозиция бытия и становления выражается в том, что Логос/Свет – это «место», где для человеческого ума возможна устойчивость посреди потока изменений. Для Филона, буквально понимающего Писание, это и то «место», где Иаков встретил Бога (Быт. 28:11), где Бог «стоял» (Исх. 24:10 по Септуагинте).
В примечании отмечено (как возможно повлиявшее обстоятельство) то, что в еврейском языке глагол «стоять» и существительное «место» имеют один и тот же корень, а также, со ссылкой на Г.Шолема, что существительное «место» является «одним из центральных обозначений Бога в иудаизме…».
В отличие от большинства людей, которые, переходя от сна к бодрствованию и обратно, неизменно минуют это место, мудрец, подобный Аврааму «стоит, сближается со стоЯщим Богом; ибо сказано: “он стоял перед лицом Господа, и приблизился, и сказал” (Быт. 18:22-23). Ведь только у действительно неизменной души есть доступ к неизменному Богу, и расположенная таким образом душа стоит поистине рядом с Божественной силой» (О потомстве Каина, 27). И в другом тексте: «Разве не видишь, что сказано о мудром Аврааме, как он “стоял перед лицом Господа” (Быт. 18:22)? Когда же есть ещё основания ожидать, что наш разум сможет стоять и не колебаться, как стрелка весов, как не когда он находится напротив Бога, видя Его и будучи видим? Ведь равновесие приходит к нему с двух сторон: от видения, – ибо, видя Несравнимого, он не увлекается вещами, которые были бы Ему подобны; и от бытия увиденным, – ибо то, что Властелин счел достойным предстать Своему взору, Он предназначил только наилучшему, Себе» (О снах, 2.226-227).
Раньше было показано, что Бог для Филона открывается человеческому внутреннему взору как Свет. Внутренняя устойчивость оказывается, таким образом, коррелятом просветления; и то, и другое равно характеризует высочайшую возможную ступень человеческого «уподобления Богу».
В последней же, третьей, главе будет показано, что Климент мыслит «Богоуподобление» не в терминах «устойчивости», а как постоянное продвижения в Боге.
