Но можно поставить вопрос и шире: об основаниях разномыслия уже не у одного и того же человека, а между людьми. Как обычно воспринимается то, что другой думает иначе, чем ты – притом о важном и таком, где ты уверен в своей правоте? Это «иначе» воспринимается как недомыслие, глупость, в меру важности предмета и степени очевидности более или менее нетерпимая. В пределе – бред (в фигуральном или медицинском смысле).
Но – и вот это я и хочу сейчас выговорить – восприятие чужого представления остается произвольным, необоснованным, ущербным, пока не понята причина, по которой другой думает (или говорит, или действует) иначе. Помните негр Джим в «Приключениях Гекльберри Финна» возмущается тем, что французы не хотят говорить по-человечески?
Но ведь то же относится и к самым наисерьезнейшим предметам, в том числе философским или вероисповедным. Пока я не понял, почему человек думает или верит иначе, у меня нет оснований сказать, что он глуп и несет бред. Могу только сказать, что не понимаю, почему он так думает.
Нужно доделать дело понимания другого (если, конечно, предмет и сам другой важны). И либо понять его основания и локализовать то, что в них представляется ложным – тогда это открывает возможность дальнейшего обсуждения. Либо обоснованно объяснить их внемыслительной причиной (корыстная ложь или психическое заболевание).
Вот, кстати, хороший пример возможных следствий такого подхода. Почему я – христианин, араб или перс – как правило, мусульманин, а японец – буддист или синтоист? Напрашивается ответ: вера определяется местом рождения и жизни (в истории Европы это некогда было закреплено нормативно: cujus regio, ejus religio).
Но мирится ли ум с таким основанием? И не только у другого, но – предположительно – и у себя?