й сейчас, мне кажется, большинством христиан, включая и иереев, вообще бы не был отмечен. Он и еще несколько отроков залезли в чужой сад и обтрясли грушу - из чистого озорства, не от голода.
Августин сам же и объясняет, почему именно этот грех особенно тяготит его душу: тем именно, что (в отличие от того же блуда) не удовлетворял никакой потребности. Два мотива он выделяет - желание выглядеть крутым и тягу к самому преступлению...
У меня к этому шкалированию грехов возникли две параллели.
Одна - услышанное от друга-старообрядца. У них принято делить грехи на естественные и противоестественные. Первые - это нарушения меры в том, что, если в меру, вовсе и не грех, а то и добродетель. К ним, скажем, относятся обжорство, пьянство и тот же блуд. А вот курение - грех противоественный и - нет ему оправдания!
А в торая пришла на ум, когда мой собеседник-оппонент подивился тому, что я, случается, нахожу не оправдание, но смягчающие обстоятельства случаям жестокости и насилия (на войне, скажем), а нетерпимо отношусь к словесному кощунственному глумлению. Как же так? Тут всего лишь слова, бла-бла, а там - больно же! Это так. Но по неопровержимой логике Августина в одном случае есть хоть какая-то причина, а в другом - зло ради зла.
