Поясняю название. О.И.Генисаретский (далее – ОГ), придя в Московский методологический кружок в 1963 году, не только сразу, без обычного для новичков периода пассивного слушательства, включился в работу, но и почти сразу стал отстаивать свои позиции по всем обсуждавшимся в Кружке вопросам. Стиль острой дискуссионности культивировался в ММК (и поддерживался руководителем), но случай ОГ достаточно уникален. Чтение его текстов десятилетия 1965-75 (в особенности докладов и их обсуждений) дает, на мой взгляд, основание утверждать, что у ОГ за это время сформировалась программа развития методологии, альтернативная той, по которой направлял работу ММК Г.П.Щедровицкий (далее – ГП).
Произошло это, как я понимаю, в период работы «команды» во ВНИИТЭ. Помимо внутренней логики развития мысли О.Г., в этом сыграли, по его собственному свидетельству, во-первых, сближение, профессиональное и личное, с кругом дизайнеров, во-вторых, контакты с о. Александром Менем и Е.Л.Шифферсом, приведшие к вовлеченности О.Г. в область религиозной проблематики.
Выяснение и обоснование этой альтернативной программы – большая работа, которую трудно осуществить без помощи ее автора. Для него в первую очередь и написаны нижеследующие тезисы-вопросы (даже если они сформулированы в утвердительной форме, к ним нужно примысливать вопрос: это так?) – в расчете на критику и пояснение.
К этим тезисам-вопросам я прилагаю несколько текстов ОГ, главный из которых – серия из 10-ти докладов конца 1972 — начала 1973 годов на теоретическом семинаре в Сенежской студии (официально Центральная учебно-экспериментальная студия Союза художников СССР). Эти тексты я сопровождаю своими комментариями, сделанными в жанре медленного вопрошающе-уяснительного чтения, а также избранными комментариями других читателей, которые они делали по мере публикации в моем живом журнале (gignomai.livejournal.com).
ТЕЗИСЫ ОБ АЛЬТЕРНАТИВНОСТИ
1. ГП утверждал, что методология снимает в себе предшествовавшие стадии развития человеческого духа. ОГ относился к подобным притязаниям скептически, мыслил себя прежде всего философом, а методологию (причем не «окуклившуюся» в формы, развитые в ММК) лишь одним из способов философской и научной работы.
2. ОГ не принимал «деятельностного подхода» – в качестве базового, самого мощного и рефлексивно снимающего в себе все другие подходы. Не принимал равным образом и деятельностной онтологии (во всяком случае, в той ее версии, которая задается принципом воспроизводства) как «мета-онтологии». Для него деятельностный подход есть один из многих, равноправных с ним, которыми «мыслящее сознание» свободно пользуется, выбирая оптимальный для решения текущей задачи. Выбор подхода, установки есть следствие определенной субъективации, самоопределения.
3. Ряд характеристических черт деятельностной методологии ОГ квалифицировал как наследие, с одной стороны, неблизкой ему философии марксизма («родимое пятно марксоидности»), с другой – инженерного склада мышления, свойственного ГП и ряду других методологов.
ОГ не принимал культивируемые в ММК активизм, проектный авангардизм (см. в беседе ОГ с Н.Г.Алексеевым о мегапроектах и программах «на 200 лет вперед»), пренебрежение к эстетике и религии, и, может быть, главное, деперсонализацию мышления и деятельности.
4. Системодеятельностная методология, которую развивал ГП имела, с точки зрения ОГ, серьезный недостаток: недостаточную распредмеченность, засоренность предметными смыслами, привнесенными в работе с естественнонаучным и техническим материалом. Задачу своей версии методологии видел в радикализации распредмечивания посредством типологического метода (см. VI, Типологическое распредмечивание системного подхода).
5. ГП отрицал роль индивидуального сознания в мышлении; мышление принципиально бессубъектно. Для ОГ мышление, напротив, всегда субъектно; этого не отменяют никакие формы и меры социокультурной обусловленности мышления. Субъектом мышления является мыслящее сознание, хотя ОГ и понимал его (вслед за Кантом) не психологически, а трасцендентально (обобщенный индивид).
6. Под мышлением в ММК понималось понятийное мышление. ОГ, наряду с такого рода мышлением (понятийным, объектоориентированным, внешним), придавал большое, если не главнозначение мышлению внутреннему (смыслообразующем у и смыслопреобразующему). Отсюда вытекает другое понимание места рефлексии: если для ГП именно рефлексия есть источник знаний о мышлении и деятельности, то для ОГ а) таковым является в первую очередь непосредственный внутренний опыт собственных действий, б) рефлексия не дает верного знания о деятельности.
7. С точки зрения ГП развитие может происходить только через проблему, разрыв, конфликт. Сознательная проблематизация стала для ММК основной стратегией, особенно в период ОДИ. Напротив, в представлении ОГ развитие и творчество есть дело свободного разворачивания внутренних потенций в синергии с традицией и благодатной помощью свыше («счастливое сознание», «от избытка сердца говорят уста»).
8. Думаю, что важную роль в оформлении альтернативной программы сыграло различие стилей мышления и коммуникации ГП и ОГ. Отчасти оно заметно уже в вышесказанном. К этому можно добавить:
- оппозицию «скорописи мысли» (выражение, взятое ОГ из «Охранной грамоты» Б.Л.Пастернака) и «медленнописи мысли» – так ГП полемически обозначил свою контр-позицию (см. их выступления в июле 1978 г. на дизайнерском совещании в Новой Утке);
- стремление ГП к максимальной понятности им излагаемого («чтобы нельзя было не понять») – ради распространения своих идей и привлечения единомышленников – и известное пренебрежение, проявляемое к пониманию себя аудиторией у ОГ, его нежелание учительствовать; это различие связано с предыдущим: «разжевывание» и расчет на быстрое схватывание, на «резонанс» (см. эпизоды непонимания в разбираемой серии докладов);
- в противоположность свойственному ГП культу разрывов и конфликтов, ОГ, на мой взгляд, свойственен вкус к преемству (в отношении философской и этнокультурной традиции), непрерывности, нюансам и оттенкам (рискну предположить, что это проявилось в особой любви к таким философам, как Лейбниц и Делёз);
- текстам и особенно устным выступлениям ГП свойственна сосредоточенность на немногих вопросах и понятиях, разбираемых со всей мыслимой дотошностью; напротив для «смыслопорождения» ОГ характерно обилие и «набросочность», рассчитанная на «скоропись» и со стороны читателей или слушателей;
- инженерно-технический склад ума ГП обусловил и приверженность к скупому и точному языку; в противоположность этому язык ОГ часто метафоричен, окрашен личным чувством, изобилует игрой слов и поэтическим этимологизированием a la поздний Хайдеггер.
Кроме того, ОГ много занимался темами и понятиями, которые оставались вне поля внимания ГП (желавших заниматься ими ГП отсылал в «другую комнату» или откладывал их на неопределенно долгий срок – «на 25-м шаге»). Это – внутренняя структура сознания (см. разбираемую серию докладов); личность (см. неоднократно опубликованный доклад «Антропология как практико-методологическая дисциплина», 1974); модальности и модусы деятельности (отсюда – «модальная методология», см. опубликованный в юбилейных анналах доклад 1968 г. «Модальная структура деятельности» и разбираемую серию); время, времясознание, временизация (см. серию докладов 1970 г. в юбилейных анналах «Временная направленность действия» и разбираемую здесь серию) и ряд других.
