Временность делает возможным трансцендирующее (= понимающее) Dasein), поскольку она делает возможны "вот" (da) в его выявленности.
"В каждом фактическом набрасывании наряду с остальным как-то обнажается и время, ... будь то даже в расхожем понимании или недопонимании. ... Как бы временность ни таилась,... как бы мало Dasein знало о ней эксплицитно, как бы далеко она до сих пор ни лежала от всякого тематического постижения, она подспудно управляет Dasein еще элементарнее, чем это делает дневной свет, ведь он - основное условие повседневного осмотрительного видения при помощи глаз, хотя мы и не оглядываемся на это условие в повседневном обиходе".
Экстатическо-горизонтальное единство времени как чистый набросок-себя делает вообще всякое набрасывание в направлении... и вместе с принадлежащим экстазису горизонтом составляет условие возможности всякого вообще "по-направлению-к", "вовне-к".
((Всякой интенциональности, рискну договорить за Хайдеггера)).
Спрашивать дальше нечего. "Упомянутая выше последовательность как бы накладываемых друг на друга набросков - понимание сущего, понимание бытия, набросок в направлении времени - имеет конец в горизонте экстатического единства времени. ... Но этот конец есть не что иное, как начало и отправная точка для возможности всякого набрасывания".
((Такое впечатление, что главное уже сказано. Х. строит метафизику (онтологию) времени, но не так, как строилась в прошлом метафизика, в прошлом, запрещенном для "научной философии" Кантом - не на Откровении или Аксиомах, а на факте феномена и нужде в его понимании. На этом "горнодобывающем" пути он докапывается до того "света", без которого факт феномена и его понимания не был бы возможен - до временности, до ее темпоральных схем. Всё ведь проще простого: не будь вот этой схемки "шага развития", не лежи она в основе всякой понятности, не высвечивай ее - вместо феноменального мира были бы примордиальная тьма или (для тех, кто прикасался к еврейскому тексту "Книги Бытия") Тоху-Боху)).
